Основы искусства святости, том 1

38)». «Некоторые весьма строгие монахи, — прибавляет св. отец, — имеющие ревность Божию, но не по разуму (Рим. 10, 2), понимая это просто, сделали себе деревянные кресты и, нося их постоянно на плечах, всем видящим доставили не назидание, а смех». В наше время то же действие вызвал во многих своим переводом Евангелия Л. Толстой. Незнание им греческого языка заставило его наделать при переводе Евангелия множество ошибок (иной выразился бы даже — глупостей), которые, может быть, и в состоянии произвести впечатление своей либеральностью на неграмотных и на ищущих «свободы» и «независимости» в суждениях, но знающих дело заставляют только краснеть за человека, которого почитают столь умным⁹¹. Другие лица споткнулись на иных вещах, пытаясь разбираться в Библии по русскому переводу, да притом еще не зная даже и русской грамматики. Но известно, что никакой перевод, хотя бы и самый совершенный, не может в точности передать гения чужого языка, тем более языки романские — духа восточных.

-104-

Необходимость изучения Священного Писания в подлиннике открывается и с положительной стороны. Нами должна руководить не только боязнь впасть в ошибки еретиков и попасть на путь заблуждения и непонимания священного текста, но и желание читать его таким, каков он есть, а не чрез посредство перевода, который сам по себе есть уже род толкования и понимания божественной мысли, а не подлинная она сама.

А сколько новых понятий в Библии, основных в христианстве, на которых зиждется наше спасение: евангелие (Мк. 1, 15: (то £Dayy£/aov), оправдание (Рим. 8, 4: (то SiKaicofia), искупление (Еф. 1, 7: Ю (г| алоХитрсоогу), благодать

(Ин. 1, 16: (г| Харп;) и так далее. Все это новые слова, и они имеют не тот смысл, какой имели раньше в классическом языке. Примером может служить отрывок из Деяний святых апостолов (25, 3), где слово ц %api<; как раз сохранило свои оба (разные) значения: в русском переводе — основное, языческо-классическое, а в славянском — производное, христианско-богословское. Поэтому на желающем серьезно размышлять и любомудрстововать над Библией лежит обязанность основательного изучения языка со стороны построения, происхождения, образования слов и тому подобное.

Вообще на эту тему можно много говорить, а вывод из всего этого один и таков: если не знаешь в совершенстве языков семитических и классических — не берись за толкование Библии, а если и знаешь их, тоже не берись, пока не приобретешь духовного разума. Достаточно тебе для спасения уже существующих толкований святых отцов.

Перейдем теперь к изучению иных вспомогательных средств, необходимых для правильного изучения и понимания Свящ. Писания с его литературной стороны.

• Контекст

Контекстом называется логическая и грамматическая связь между отдельными мыслями и предложениями, составляющими с разбираемым и толкуемым местом одно целое. Второе важное правило библейской ерминевтики требует, чтобы толковник не выхватывал отдельные положения из священного текста по своему усмотрению и произволу, а брал их всегда в контексте, в связи со всем предыдущим и последующим. Это же требование он должен предъявлять и ко всякому новому, чужому толкованию, то есть должен сверяться, не противоречит ли оно, это предложенное толкование, контексту.

-105-

Это предохраняет от очень важных и серьезных ошибок и бед. Например, из слов апостола праведнику закон не лежит

(1 Тим. 1, 9) или несте под законом, но под благодатшо (Рим. 6, 14) человек с сектантским образом мыслей, хлыстовского направления, пожалуй, выведет для себя толкование, оправдывающее его худой образ жизни и свободное удовлетворение своих страстей, однако контекст, то есть состав речи всего места в Рим. 6, 12-15, грозно его обличает.

Важность принятия во внимание контекста речи выясняет такой величайший

92

знаток и толкователь Свящ. Писания, как св. Иоанн Златоуст . Взяв в рассмотрение нарочно очень трудное и противоречивое место из Библии (Иер. 10,

23), он, начиная его толковать, говорит, между прочим, следующее: