Основы искусства святости, том 4

Тогда пастырь собрал в церковь всех своих овец, которых было 330, и во время совершения Божественной литургии (ибо день был воскресный), по прочтении Евангелия, повелел ввести этого непорочного осужденника.

-75-

Некоторые из братии влекли его и слегка ударяли. Руки были у него связаны сзади. Он был одет в волосяное врети-ще, и голова его была посыпана пеплом, так что от одного этого зрелища все ужаснулись и воскликнули с плачем; ибо никто не знал, что все это значит.

Потом, когда он был близ святых дверей, священный оный и человеколюбивый судия воззвал к нему громким голосом:

— Остановись! Ибо ты недостоин войти сюда!

Пораженный исшедшим к нему из алтаря гласом пастыря (ибо, как он после с клятвою уверял нас, ему казалось, что он слышит гром, а не голос человеческий), разбойник пал на землю, трепеща и весь потрясен быв страхом.

Когда он, таким образом повергшись на землю, омочил помост слезами, тогда сей чудный врач, который всеми мерами устраивал его спасение и всем подавал образ спасения и действительного смирения, повелел ему объявлять пред всеми, подробно, все сделанные им беззакония. И он с трепетом исповедал один за другим все возмутительные для слуха свои грехи, не только плотские, по естеству и против естества сделанные с людьми и с животными, но и чародеяния, и убийства, и другие злодеяния, которые не следует ни слышать, ни предавать писанию.

Тотчас после этой исповеди пастырь повелел его постричь и причислить к братии».

«Удивляясь премудрости сего преподобного, я спросил его наедине, — заканчивает св. Иоанн Лествичник свой рассказ, — для чего он употребил столь странный образ покаяния?⁴⁶

— По двум причинам, — отвечал сей истинный врач. — Во-первых, для того чтобы исповедавшегося настоящим посрамлением избавить от будущего; что и сбылось, ибо он, брате Иоанне, не прежде встал с помоста, как получивши прощение всех согрешений. И не сомневайся в этом, ибо один из братии, присутствовавших при сем, уверял меня, что он видел некоторого страшного мужа, державшего писанную бумагу и трость. И как только лежащий выговаривал какой-нибудь грех свой, то он тростию своею изглаждал его. Да и справедливо, ибо Давид говорит: рех исповем на мя беззаконие мое Господеви, и Ты оставил ecu нечестие сердца моего (Пс. 31, 5).

Во-вторых, как в числе братии моих есть и такие, которые имеют согрешения неисповеданные, то я хотел этим примером побудить их к исповеданию, без

47

которого никто не может получить прощения» .

Вообще, польза от исповедания грехов и помыслов очень большая.

«Душа, помышляющая об исповеди, удерживается ею от согрешений как бы уздою; ибо грехи, которые не исповедуем отцу, делаем уже как во тьме и без

48

страха» .

Исповедовать грехи и помыслы нужно не только, впрочем, пред духовным отцом, но и непосредственно перед Богом. И Церковь это заповедует, когда после молитв «на сон грядущим» прилагает и Исповедание грехов повседневное, начинающееся словами: «Исповедаю Тебе, Господу Богу моему и Творцу ... вся моя грехи, яже содеях во вся дни живота моего, и на всякий час, и в настоящее время, и в прешедшия дни и нощи, делом, словом, помышлением, объядением,

49

пиянством, тайноядением, празднословием, унынием, леностию» и прочее и прочее.

• Отсечение воли, или послушание в узком смысле

Отсечение воли у подвизающегося должно быть полное, беспрекословное, во всякой мелочи. Именно чрез такое послушание преимущественно приобретается

50 лг

дар прозорливости . У древних отцов оно простиралось даже до спрашивания позволения, чтобы выйти для удовлетворения естественных телесных потребностей.

Св. Иоанн Кассиан так описывает современную ему жизнь египетских общежитий в IV веке:

«Что касается до послушания, то младшие без ведома или позволения старца не только не смеют выходить из кельи, но не решаются самопроизвольно удовлетворять и общей естественной нужде. Поэтому все, что ни приказывает старец, они без всякого исследования спешат исполнить, как божеское повеление, так что иногда с полным доверием, усердием, без всякого колебания принимаются за исполнение невозможных приказаний и из уважения к своему старцу не думают о невозможности его приказания»⁵¹.

Готовность их идти на любое послушание, на какое только позовут, была удивительная.

«Сидя в своих кельях и занимаясь рукодельем и размышлением, — продолжаю выписывать из преп. Иоанна Кассиана, — как скоро услышат звук ударяющего в дверь, который зовет их на молитву или к какому-либо делу, то

-77-