Основы искусства святости, том 4

«Истинно решившиеся служить Господу Богу, — учит великий светильник земли Русской, — должны упражняться в памяти Божией и непрестанной молитве ко Иисусу Христу, говоря умом: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного. В часы же послеобеденные можно говорить сию молитву так: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитвами Богородицы, помилуй мя грешного. Или же прибегать собственно ко Пресвятой Богородице, моляся: Пресвятая

Богородице, спаси нас, или говорить поздравление ангельское:

Богородице Дево, радуйся»⁹.

Прочие отцы творили еще и иные молитвы и учили тому других. До сих пор наиболее знаменитые из этих молитв, принадлежащие знаменитым отцам, оставались у нас в ежедневном обиходе.

-164-

Так, в молитвах на сон грядущим помещены в средине 24 молитовки св. Иоанна Златоуста, по числу часов дня и ночи, а в конце — молитва св. Иоанникия Великого: «Упование мое — Отец, прибежище мое — Сын, покров мой — Дух Святый. Троица Святая, слава Тебе!» Только мы теперь эти молитвы не часто повторяем (не говорю уже непрестанно), а раз в сутки. Но, конечно, не таково их первоначальное назначение.

Так как самая молитва не есть какое-нибудь заклинание (Бога или бесов — все равно, как думают последователи некоторых мистических иностранных и русских толков) и не слова сами по себе, хотя бы и божественные, производят в душе человека и в окружающем невидимом и видимом мире изменения, а вера и теплое чувство со стороны человека и всемогущая благодать — со стороны Бога, то в конце концов все равно какой молитвой, то есть какими словами, молиться, лишь бы вышеуказанные качества были при ней¹⁰

.

Имя Божие — не Бог, но по вере нашей, действительно, привлекает к нам Бога. А иначе, зачем нужен и труд, чтобы, как выражаются, приобрести молитву? И какая разница была бы между совершенным, святым человеком и только что начавшим проходить молитву грешником? И тот и другой произносят ее устами одинаково, а однако у одного при этом Сам Дух Святой ее движет и присутствует в человеке (Рим. 8, 9, 26), а у другого едва ли не происходит только известное число колебаний воздуха или вибраций гортанных мускулов. Итак, если мы произносим устами имя Божие, не значит еще, что обладаем и Самим Богом, и, следовательно, безумно и даже богохульно и думать, что механическое воспроизведение слов (а механическим оно всегда будет без благодати, хотя бы в наличии находилось и умиление, и слезы, и теплота сердечная)¹¹ делает страстного богоносцем. Худшей прелести трудно представить. Где Бог, там присутствие Его не может остаться незамеченным, а здесь, при таком понимании дела, и Бог Сам, всем Своим Существом и Бытием присутствует якобы в словах (яснее скажу, в именах Божиих) молитвы, а человек точно не замечает этого, не становится лучше, а приходит в

гордость, в любопрение, страстное, гневное раздражение и тому подобные

12

состояния! Странный результат от присутствия Божьего. Но из-за присутствия диавола он понятен...

Итак, повторяю, все равно, как бы ни молиться, лишь бы -165-

результат благодатный был. Однако святые отцы опытом дознали, что для большинства людей и особенно для немощных и слабых не всякая, без разбору принятая, молитва полезна. Не от нее вред, а от самого человека. Гораздо полезнее ему выбрать какую-нибудь одну определенную и ею заниматься. Разнообразие может быть допущено, но только в самом малом. И вот установилась и привилась, как наиболее содержательная, Иисусова молитва. В ней есть где и уму богословию поучиться («Иисусе Христе», «Сыне Божий»), есть где и сердцу выплакать свое чувство покаяния и просьбу о помощи («помилуй») и снизойти в бездну смирения («грешнаго»).

Молитва Иисусова не есть принадлежность исключительно монахов, но может читаться и мирянами. Простой народ, вообще понимающий и переживающий сердцем

христианство глубже, чем интеллигенция, и в этом делании превзошел ее. По крайней мере, среди старцев и стариц из мирян нетрудно заметить творение сей молитвы, а среди интеллигенции и понятия о ней не сыщешь. Я говорю, понятно, про основную массу.

«Как бы ни проповедали Христа, притворно или искренно, — говорил некогда св. апостол Павел, — я и тому радуюсь и буду радоваться» (Флп. 1, 18).

По этой же причине и не допытываясь конкретно, как именно обстояло дело, и я привожу сейчас некое свидетельство из времен крепостного права о делании Иисусовой молитвы в доме одного помещика: «У одного из бар, у Головина, слуги

должны были все делать, творя молитву Иисусову. Перед отходом его ко сну эту молитву читали внутри дома, а извне на нее другие слуги отвечали: "Аминь", и с этим словом начинали запирать ставни»¹³.

§ 4. Обрядовая сторона молитвы.