Основы изучения языкового менталитета: учебное пособие

Оказывается, в японском языке имеются разные слова для обозначения частного «Я» и общественного «Я». В высказывании Jibun-wa tadasii 'Я прав' – слово jibun обозначает частное «Я», т. е. говорящего как субъект сознания. Так как эта фраза содержит Jibun, она описывает внутреннее чувство говорящего и тем самым близка к монологической речи. Это внутренняя языковая репрезентация, не рассчитанная на сообщение собеседнику. Jibun отлично вписывается в контекст ментальной деятельности, но с глаголами физического действия оно несовместимо.

В отличие от обозначения частного «Я» средства выражения общественного «Я» весьма разнообразны. Watasi-/ Atasi-/ Boku-/ 

Ore-wa tadasii 'Я прав', если в данной фразе говорящий сообщает собеседнику, что он осознал или сознает, что он прав. Watasi, atasi, boku и ore обозначают общественное «Я», т. е. говорящего как субъекта сообщения. Все эти слова традиционно считаются формами местоимения 1-го лица ед. числа. Watasi – стилистически нейтральное слово и употребляется взрослыми как мужского, так и женского пола; atasi принадлежит женской речи, a boku и ore

– мужской. Говорящий, говоря о себе, использует эти слова в непринужденном разговоре со своим ровесником, младшим или подчиненным.

В целом для японского языка характерно разнообразие средств выражения общественного «Я», выбор которых зависит от социального статуса говорящего, его отношений с собеседником и других коммуникативных установок и условий. Если на частном уровне говорящий и есть jibun, то на общественном уровне он может быть и watasi, и boku и т. д. Словом, эти общественные выражения напоминают платья, надеваемые на «голое» jibun в зависимости от речевых ситуаций. Спрашивается, с чем связано такое разнообразие эквивалентов «Я»? Это объясняется тем, что в японском языке отсутствует свое собственное, абсолютное обозначение общественного «Я», такое, как я и I, вследствие чего вошли в употребление различные слова, позволяющие говорящему идентифицировать себя через отсылку к адресату речи. Это и есть главная языковая стратегия, применяемая носителем японского языка для налаживания общественных и человеческих отношений.

Настоящим местоимением и собственно обозначением говорящего в японском языке, на наш взгляд, следует считать jibun. Из двух аспектов говорящего как субъекта речи главным является частное, а не общественное «Я».

Для английского I и русского

я существенно значение говорящего, противопоставляемого слушающему, поскольку они являются местоименными формами 1-го лица. I и я – собственно обозначения общественного «Я», так что в английском и русском языках для обозначения общественного «Я» другого слова, кроме I и я, не нужно. Все приведенные выше японские фразы с использованием разных средств выражения общественного «Я» могут быть переведены просто как I am right, или Я прав. I и я

не содержат никакой конкретной информации о характеристике говорящего (возраст, пол, социальный статус и позиция и т. д.), обозначая лишь абстрактную роль говорящего, выступающего в качестве активного участника речевой деятельности. С другой стороны, однако, английский и русский языки не имеют собственно обозначения частного «Я». В силу этого в монологической речи говорящего, не рассчитанной на сообщение другому лицу / лицам, используются I и я, которые собственно предназначены для обозначения субъекта коммуникации.

Таким образом, I и я представляют субъект внешней речи (диалога), предусматривающий наличие собеседника и взаимодействие с ним, хотя я не так радикально, как I. Говорящий же в японском языке – главным образом субъект внутренней речи (монолога), заинтересованный в присутствии на месте события, помещении себя в ту или иную ситуацию.

В целом говорящий в английском языке концептуализуется как предмет с четким очертанием и ориентируется на воздействие на внешний мир. Говорящий в японском языке тяготеет к месту, он склонен к присутствию на месте события и объединению с внешним миром. Сравнивая Запад и Восток, социологи часто отмечают, что западноевропейский человек смотрит на дерево, а восточно-азиатский – на лес. Имеется в виду то, что при восприятии того или иного объекта первый обращает внимание на его свойства, в то время как второго интересует отношение данного объекта к окружающей его среде.