Основы изучения языкового менталитета: учебное пособие

И наконец, высший уровень, мотивационно-прагматический. Именно он подчиняет себе всю языковую деятельность личности, поскольку связан с мотивацией, установками и целями деятельности личности в мире. Этот уровень представлен особой сетью коммуникативных потребностей, с ним связаны вкусовые предпочтения, излюбленные модели высказываний, прецедентные тексты, используемые личностью, разнообразные эмоциональные и оценочные коннотации, субъективная модальность и пр. Этот уровень является источником языковой активности личности, поскольку воплощает ее духовный мир, своего рода «самоопределение» личности в мире [Караулов 1987: 37–58 и далее].

Мы исходим из определенного изоморфизма структуры языковой личности и структуры языкового менталитета этноса в целом, поскольку в отношении к миру этнос, безусловно, может рассматриваться как коллективный субъект познавательной активности и ценностной ориентации. В нашей стратификации языкового менталитета мы расчленяем предлагаемый Ю.Н. Карауловым лингво-когнитивный уровень, объединяющий сферу знания о мире и системы ценностей, на два самостоятельных уровня. За компонентом «знание о мире» мы оставляем обозначение «лингвокогнитивный уровень», а компонент «система ценностей» мы выделяем в качестве самостоятельного уровня – аксиологического.

Таким образом, языковой менталитет в нашей концепции имеет четыре страты (слоя, пласта, уровня).

I. Вербально-семантический уровень, который отражается в неповторимых национально-специфичных «конфигурациях смысла», воплощенных в особенностях лексической, словообразовательной и грамматической семантики данного языка. Это выявляется как в установлении существенных семантических различий при сопоставлении примерно сходных фактов в разных языках, так и в установлении безэквивалентных лексических единиц, грамматических категорий и синтаксических моделей. Кроме того, показательной, по мнению А. Вежбицкой, может быть и частота встречаемости тех или иных элементов.

Так, например, русское слово друг

не совпадает по объему семантики и по набору семантических признаков с аналогичным английским словом friend, которое, скорее, соответствует русскому приятель. Идея духовной близости и доверительности отношений, заложенная в русском слове друг,

может быть лишь приблизительно передана английским описательным сочетанием close friend 'близкий друг'.

В системе русских собственных имен имеется разветвленная система экспрессивного словообразования, в результате чего на базе одного имени могут быть образованы около 20 производных диминутивов или пейоративов (Александр – Сашка, Сашенька, Сашуля и пр.), каждый из которых выражает достаточно тонкие и сложные регистры эмоционально-оценочного отношения говорящего к объекту именования (для сравнения: английский язык имеет от двух до четырех подобных словообразовательных показателей). По мнению А.Вежбицкой, это свидетельствует о повышенном интересе русских к человеку, склонности к контактам на основе эмоциональной близости.

В грамматике русского глагола есть категория способ глагольного действия,

которая предполагает (посредством присоединения префиксов и суффиксов к глагольной основе) передавать совершенно разнообразные и порою непереводимые на другие языки аспекты действия (бегать – забегать, набегаться, отбегаться, разбегаться и т. д.). Еще один пример: в грамматике английского глагола значение совершенности, законченности действия передается формой настоящего времени – Present Perfect Tense, тогда как современная русская грамматика способна осмыслять в плане настоящего времени только незаконченное, длящееся действие (несовершенный вид).

Все указанные случаи не могут считаться отражением чисто формальных особенностей лексических, словообразовательных и грамматических систем указанных языков, потому что они так или иначе влияют на способы словесной репрезентации различных аспектов реальности.

II. Уровень знания о мире, лингвокогнитивный уровень, или уровень языковой концептуализации мира, который отражается в так называемой языковой картине мира данного языка. Это собственно «содержательный» уровень языкового менталитета, воплощающий представления этноса о времени и пространстве, о человеке и природе, о мире производственной и социальной деятельности и пр. Эти представления выявляются в особого рода единицах «языка мысли» – ментальных репрезентациях, главной из которых является концепт.