Основы метасатанизма. Часть I. Сорок правил метасатаниста

Ну, например, сидят рядышком белый исследователь джунглей и дремучий негр. Оба смотрят на стену. И белый пытается втолковать негру Идею Задницы.

— Смотри, головёшка, вот это называется «задница», — сплёвывая, произносит Индиана Джонс и показывает туземцу на задницу мирно сопящего неподалёку слона. Точнее, как мы только что выяснили, указывает Индиана Джонс не на Идею Задницы. Индиана Джонс указывает на стену, на которую Идея Задницы отбрасывает тень.

— Моя не понимать, — отвечает негр. Негр смотрит на место на стене, куда указывает пальцем Индиана Джонс. Но видит там негр не только тень от Идеи Задницы, но и тень от массы других идей. Негр видит тень от Идеи Слона, тень от Идеи Белого Цвета, тень от Идеи Большого Существа и даже тень от Идеи Мяса. И все эти тени сливаются на стене в одно бесформенное пятно.

— Твой говорить задница это слон? — задаёт уточняющий вопрос негр. Среди бесформенного клубка теней туземец выбрал знакомую тень и надеется, что Индиана Джонс имеет в виду именно её.

— Нет, тупая ты обезьяна, — отвергает догадку негра Индиана Джонс, — «слон» — это слон, а «задница» — это задница. Щас, погоди, объясню. Вот это, — тут белый тычет пальцем в филейную часть своей собаки — задница.

— Моя не понимать, — жалобно отвечает негр. Негр смотрит на место на стене, на которое указывает ему Индиана Джонс, и снова видит смешение теней от самых разных Идей. Тут негра осеняет догадка.

— Задница это бхамбуру? — спрашивает он.

Теперь настаёт черёд тупить Индиане Джонсу. Откуда ему знать, какую идею негры называют бхамбуру? Может быть, бхамбуру — это «задница»? А может быть бхамбуру — это «животное»? Или, возможно, бхамбуру — это «хвост»? Терпение Индианы Джонса подходит к концу, и он решает закончить урок английского языка.

— Вот это — «задница», — восклицает Индиана Джонс, и с размаху бьёт аборигена кованым сапогом по пухлой жопе, — Понял теперь, тупица?

— Теперь моя понимай, — жалобно врёт негр.

Короче, вся проблема в том, что самих идей мы не видим. Мы видим только их колеблящиеся тени. А чтобы увидеть идеи, нам нужно как-то размять затёкшие мышцы и ухитриться повернуться на 180 градусов. Это довольно тяжело.

Но даже если мы и найдём в себе силы сделать это титаническое усилие, нам придётся столкнуться с весьма неприятными последствиями.

Во-первых, наши глаза, привыкнув к яркому свету, потеряют способность различать тени, мелькающие на стене пещеры. Нам будет весьма сложно общаться с обычными людьми, которым и в голову не приходило шевелиться.