Основы Науки думать. Кн.1. Рассуждение

Существенное различие двух рассматриваемых понятий видно уже из того, что разумение бывает и без рассуждения; можно прямо воспринимать (vemehmen, откуда Vernunft) смысл чего-нибудь, как это бывает, например, с истинными поэтами, интуитивное разумение которых не только не предполагает, но и исключает рассуждение (в качестве основы их деятельности): о поэтическом произведении, сочиненном по рассудку, говорится только в смысле порицания, как и о научном трактате, внушенном фантазией» (Там же, с. 430).

Соловьев сам болел тем, что подменял философствование поэзией и не слишком любил школу, в смысле классического философствования. Поэтому его доводы кажутся убедительными.

Но на самом деле они обманчивы. Во-первых, он нарушил строгость рассуждения: сличая разум и рассудок, он вдруг противопоставляет у «истинного поэта» рассудочность и интуитивное разумение, не определив, что это такое. Может быть, это и верное соотнесение понятий.

Во-вторых, он совершенно не прав, считая, что «истинный поэт» творит не рассуждая. Как и с научным произведением, «внушенном фантазией», речь идет лишь о форме записи. Рассуждение обязательно происходило, только хороший поэт не выносит его в запись, умея скрыть за строчками. Научный же трактат, «внушенный фантазией», если я правильно понимаю, о чем речь, просто совсем не научный трактат.

Для того чтобы говорить о рассудке и разуме в поэзии, необходимо было обладать более глубоким уровнем самонаблюдения и действительно описывать то, как происходит творчество. Но эти статьи писались для словаря общего пользования, и потому предполагалось, что они должны быть достаточно поверхностными, чтобы их понял читатель. К сожалению, это вело к снижению их философской ценности.

Тем не менее, приведу то, что пишет Соловьев о рассуждении.

«С другой стороны, несомненно, что можно рассуждать без разумения. Вообще мы рассуждаем о каком-нибудь предмете для того, чтобы уразуметь его истинный смысл; следовательно, такое разумение, как действительное состояние мысли, является лишь в конце, а не в начале рассуждения.

Различается таким образом двоякое разумение: интуитивное (присущее непосредственному сознанию и возвышаемое поэтическим и всяким другим вдохновением) не основанное на рассуждении, но могущее, а для полноты и ясности долженствующее им сопровождаться — разумение дискурсивное, добываемое посредством рассуждения.

Нормальный мыслительный процесс исходит, таким образом, из данного в той или другой форме (во всяком случае — в форме человеческого слова) прямого разумения, где некоторое мысленное содержание берется в своей слитности, — проходит затем через рассуждение, то есть намеренное разделение и противопоставление мысленных элементов, и приходит к их сознательному и отчетливому соединению или внутреннему сложению (синтезу).

Отношение рассуждения к разумению всего точнее и полнее представлено в философии Гегеля, тогда как у Канта оно затемнено его односторонним субъективизмом и разными искусственными построениями…» (Там же).