Основы теории аргументации

«...Грех или моральная испорченность, — пишет Дж.Беркли, — состоят не во внешнем физическом действии или движении, но во внутреннем отклонении воли от законов разума и религии. Ведь избиение врага в сражении или приведение в исполнение смертного приговора над преступником, согласно закону, не считаются греховными, хотя внешнее действие здесь то же, что в случае убийства»[33]. Здесь Беркли приводит два примера (убийство на войне и исполнение смертною приговора), которые призваны подтвердить общее положение о грехе или моральной испорченности.

«Мы несомненно убиваем кого-то, — пишет М.Оссовская, — когда каким- то явным действием, к примеру ударом топора или выстрелом с близкого расстояния, причиняем смерть. Но следует ли понятие убийства применять к описанному в прессе случаю, когда женщина, желая избавиться от своей соседки- старушки, сообщила ей о мнимой смерти ее сына, в результате чего произошло то, что и ожидалось: смертельный инфаркт? Можно ли говорить об убийстве в случае мужа, который своим поведением довел жену до самоубийства, или который, используя свои гипнотические способности, настойчиво вбивал ей в голову мысль о самоубийстве?»[34]. Здесь примеры используются для прояснения смысла понятия «умышленное убийство». Они должны привести в конечном счете к определению этого общего понятия и подтвердить приемлемость предлагаемого определения.

Чаще всего рассуждение, использующее примеры, протекает по схеме: «если всякое S есть Р, то S₁

есть Р, S₂ есть Р и т.д.; S

₁есть Р, S₂

есть Р и т.д.; значит всякое S есть Р». Это схема индуктивного (правдоподобного) рассуждения.

Аргументация с помощью примера пока исследована очень слабо. Сказывается, по всей вероятности, то, что современная методология науки ориентирована по преимуществу на естественнонаучное познание, в котором примеры не столь часты, как в гуманитарных науках. Проблемы практического мышления, включающего идеологию и утопию, вообще не нашли пока методологического и эпистемологического осмысления. Результатом является то, что примеры растворяются в числе других фактов, а рассуждение, использующее примеры, — в общей, с трудом допускающей расчленение массе индуктивных рассуждений. Остаётся пока в тени и типизирующая функция примера.