Особая папка «Барбаросса»

Наконец, предусматривались и конкретные направления действий от Астрахани до Куйбышева, даже с заходом южнее Урала (восточнее Магнитогорска и Челябинска), а на севере — вплоть до Воркуты. Не больше и не меньше!

Конечно, сегодня можно иронизировать над генералами из OКB и ОКХ, которые считали, что они смогут 12 дивизиями пройти практически через всю европейскую территорию Советского Союза и захватить Урал. Как и в планировании самой операции «Барбаросса», здесь немецкие генералы полагали, что будут действовать на Урале как бы в безвоздушном пространстве. Для них уже не существовало Красной Армии, для них не существовало и советского населения. Недаром говорится: кого боги хотят наказать, того они лишают разума...

Но уже с августа 1941 года в документах германского генерального штаба не найдешь никакого упоминания об Урале. Развитие событий на советско-германском фронте быстро отрезвило как генерала Гальдера, так и многих других генералов — они с испугом стали констатировать возрастающую мощь советского сопротивления. Об Урале пришлось забыть, ибо зашаталось все здание «Барбароссы».

Однако у агрессии есть своя собственная инерция. Хотя гитлеровским дивизиям не удалось взять ни Ленинграда, ни Москвы, мечты о Свердловске и Челябинске не оставляли нацистских стратегов до самого конца войны. В частности, в мемуарах имперского министра вооружения Альберта Шпеера, которые под аккомпанемент невероятной рекламной шумихи появились на западногерманском книжном рынке в конце 60х годов, рассказывается еще об одном — тоже не осуществленном — плане, касающемся Урала[314]. Оказывается, Шпеер, который в своих мемуарах рисует себя самоотверженным борцом против Гитлера, в апреле 1943 года обратился к фюреру с предложением подготовить новую операцию против Урала. Ссылаясь на данные немецкой разведки, Шпеер доказывал, что Урал представляет собой одну из основных кузниц боевой мощи Красной Армии, и именно поэтому требовал бросить все усилия на то, чтобы парализовать Урал. К своей идее Шпеер склонил и Геринга, который увидел в этом разбойничьем плане возможность реабилитации для своих обанкротившихся ВВС.

Гитлер на первых порах скептически отнесся к предложению Шпеера, поскольку Восточный фронт уже трещал по всем швам и фюреру приходилось заботиться не о бомбежке Свердловска, а о прикрытии границ Германии. Тем не менее Шпеер настаивал на своем плане, который поступил в штабную разработку, долгое время пытались найти подходящие самолеты для проведения бомбардировочной операции. Увы, к великому огорчению Шпеера, таких самолетов не нашлось.

Примерно в том же направлении работала и мысль обер-палача Гиммлера. В его переписке с начальником имперского управления безопасности СС Кальтенбруннером обнаружено письмо, в котором рейхсфюрер СС

сообщает своему верному помощнику следующее: ему, Гиммлеру, стало известно, что, оказывается, переплавка военного снаряжения и боеприпасов с Урала на фронт происходит не по железным дорогам, а на подводах и санях и что, мол, каждая подвода проезжает несколько километров, после чего два или три снаряда, лежащие на ней, перегружаются на следующую подводу и вот таким образом снаряды проходят далекий путь от Урала до фронта. На этом месте читающему полагалось бы рассмеяться над информацией, которой располагал владыка гестапо. Однако смеяться рано! Дело в том, что вслед за этим Гиммлер требовал от Кальтенбруннера организовать заброску на Урал диверсантов, которые распространили бы инфекционные заболевания и сорвали бы доставку боеприпасов и вооружения. С присущей Гиммлеру аккуратностью он тут же приводил длинный список различных заболеваний, которые должны были быть распространены на территории Советского Союза[315].