Особая папка «Барбаросса»

Наряду с этим всем периферийным отделам разведки, которые вели работу против России, было дано задание усилить засылку агентов в СССР Такое же задание — усиление агентурной работы против СССР — было дано всем разведывательным органам, которые имелись в армиях и армейских группировках. Для более успешного руководства всеми этими органами абвера в мае 1941 года был создал специальный разведывательный штаб, носивший условное название «Валли-1». Этот штаб дислоцировался близ Варшавы в местечке Сулиевек.

Руководителем «Валли-1» был назначен наш лучший специалист по работе против России майор Браун. Позднее, когда по нашему примеру 2-й и 3-й отделы абвера также создали штабы «Валли-2» и «Валли-3», этот орган в целом именовался штаб «Валли» и руководил всей разведывательной, контрразведывательной и диверсионной работой против СССР. Во главе штаба «Валли» стоял подполковник Шмальшлегер»[331].

Действительно, обстановка изменилась, когда после 1939 года войска Красной Армии выдвинулись вперед, на новую границу, которая была не такой плотной.

Посмотрим же по дневнику Гальдера, что докладывала разведка:

22 июля 1940 года. Первые оценки, данные Браухичем: «У Советского Союза 50 — 70 хороших дивизий»[332].

24 июля 1940 года.

Оценка ОКХ: 141 дивизия в западной части СССР[333].

Август 1940 года. Экспозе генерала Маркса: 147 дивизий и бригад[334].

Теперь снова вернемся к воспоминаниям Паулюса. Когда он в декабре 1940 года проводил штабную игру по операции «Барбаросса», то, по его словам, генеральный штаб имел следующее представление о Красной Армии:

«Предполагалось, что русские имеют следующие силы (реконструкция по памяти): всего 185 дивизий, 50 танковых и моторизованных бригад, из них связаны на финской границе около 20 дивизий, на Дальнем Востоке около 25 дивизий, на Кавказе и в Средней Азии — 15 дивизий. Таким образом, для русско-немецкого фронта оставалось 175 соединений, а именно: 125 стрелковых дивизий и 50 танковых и моторизованных бригад»[335]. Предполагалось, что в течение трех месяцев после начала войны будут подброшены 30 — 40 дивизий — как сформированных вновь, так и подтянутых с других границ России, а через шесть месяцев после начала войны — еще 100 дивизий... Общая численность «красных предполагалась для военного периода 2 миллиона 611 тысяч».

Когда во время одной из бесед с Маршалом Советского Союза Георгием Константиновичем Жуковым я упомянул последнюю цифру, то мой собеседник удивился:

— Меньше трех миллионов? Не может быть. Паулюс, видимо, ошибся. Нельзя представить себе, что немцы предполагали, будто на фронте они встретят противника, численностью менее трех миллионов...

Но ошибся ли Паулюс? Ведь количество дивизий, которое он назвал в приведенном фрагменте воспоминаний, примерно совпадало с оценками, которых придерживался зимой 1940/41 года немецкий генеральный штаб. Паулюс назвал цифру 175 соединений (для будущего фронта), а в документах генштаба на 29 января 1941 года стоит цифра 177. Если учесть, что фельдмаршал писал свои заметки спустя много лет, то такая ошибка вполне простительна.

Теперь о цифре, которая так удивила Г К. Жукова. В большом справочном документе, который генеральный штаб германских сухопутных сил составил 15 января 1941 года и разослал вплоть до штабов дивизий, содержалась такая оценка Красной Армии. Отдел иностранных армий Востока утверждал, что в мирное время Красная Армия насчитывала 2 миллиона, а в случае проведения полной мобилизации она сможет выставить на западных границах 100 стрелковых и 25 кавалерийских дивизий. Максимальную численность войск на будущем советско-германском фронте отдел оценивал в 4 миллиона человек, однако оговаривался, что, по его мнению, Советский Союз не сможет призвать в армию достаточное число людей ввиду «нехватки квалифицированной рабочей силы»[336]

. Таким образом, Паулюс, очевидно, не ошибался; если ОКХ считало, что Красная Армия еле-еле наберет 4 миллиона бойцов, то для военной игры, которая имела своей целью «репетицию» первых недель войны, можно было взять цифру около 3 миллионов.

Опять сухие цифры, генштабистская проза. Но уже в сухих цифрах было заключено то роковое для Гитлера и его рейха противоречие, которое содержалось в стратегическом замысле «Барбароссы». В оценке общего потенциала советских вооруженных сил гитлеровский генеральный штаб решительно просчитался. Он полагал, что в случае успешной мобилизации Красная Армия сможет вывести на поле боя дивизии общей численностью 3 — 4 миллиона бойцов. В действительности уже к 1 января 1941 года Красная Армия насчитывала 4,2 миллиона человек, а к июню 1941 года составляла почти 5 миллионов человек[337].

Но продолжим анализ данных Гальдера. Если в декабре 1940 года немецкий генеральный штаб оценивал силы своего будущего противника в 175 дивизий, то дальше разведывательные цифры стали расти:

28 января 1941 года — 177 дивизий и бригад[338].