— У преступников на лице не написано, что они преступники. Хитроуст вообще тут многим нравится, а нам нет. И если тебе он не нравится внешне, мне не нравятся его манипуляции с разумом. Ну не верю я, что просто задремала и всё. Сон этот жуткий ещё. Не просто так он мне приснился.
— Давай всё же не будем спешить с выводами, — попыталась успокоить меня подруга.
— Ладно. Ты права, — сдалась я. — Делать скоропостижные выводы действительно неправильно. Но я всё равно им не доверяю.
— Дневник? — взяв его в руки и помахав им, спросила Джули.
— Давай, — я вернулась на своё место.
Стоило начать читать, как мы уже не смогли остановится. Из Ирэн вышел бы отличный автор. Она изливала душу страницам, словно говорила с близким другом. Но насколько интересно было читать, настолько было и тяжело это делать. Ирэн было плохо. Сначала просто из-за смерти родителей, потом от безмерного одиночества и тоски по любимым. Её дневник невозможно было читать без слёз.
Но за всей этой печалью, я не забывала не на минуту, зачем вообще открыла блокнот. И довольно быстро нашла кое-что интересное.
У меня не было возможности полноценно наблюдать за реакцией Джули на слова Ирэн, но, мне кажется, эти строки немного задели её самолюбие. Но спустя пару страниц мы прочитали то, что Джули должно было растрогать.
Я не удержалась и приобняла Джули за плечи одной рукой. Хотелось её поддержать.
Пока я читала эти строки, в душе возникло лёгкое разочарование и недоумение. Разочарование, потому что мои подозрения расходились с реальностью. Ирэн и до Хитроуста снились кошмары. Я не знаю, могут ли маги в этом мире влиять на разум, но думала, что, может, психоцелитель навязывает ей эти сны. Но раз она ещё даже не ходила к нему, значит он был не при чём.
Что же касается недоумения, то мне было непонятно, почему с Ирэн произошла трагедия, если по началу ей становилось лучше. Хотелось как можно скорее дочитать до конца.