Особенности содержания небожителей

Как выяснилось, Чоу Шенсан еще накануне, прячась за моей спиной, опасался вовсе не собственного уязвимо-обнаженного положения, а того, что мы заметим постыдный недуг. Он одновременно и жаждал вылечиться, и дико боялся насмешек и пренебрежения.

Могу его понять. Но сочувствовать не буду. Нечего обручальные браслеты на чужих жен надевать, что бы тебе старейшины рода ни приказывали! И уж конечно, не на жен заклинателей!

– Мм… – Янли крепко зажмурилась и сморщила нос, поневоле рождая в моей душе незапланированные эмоции, а затем открыла сонные глаза.

Она была столь нежна и расслаблена в утренней неге, что мне сразу захотелось припрятать связанного змея под кровать и на пару палочек забыть о существовании Шенсана.

Да и рот у невольного пациента все равно заткнут кляпом – добычу я поймал еще на рассвете и не желал, чтобы змей криками и ругательствами разбудил Янли.

Невыспавшаяся Янли, как я успел заметить, не видит разницы между мужьями, братьями, наложниками и зловредными речными демонами.

Все одинаково подлежит испепелению прямо на месте.

– Это что? – Томная поволока исчезла из глаз жены. А жаль…

– Хм, завтрак в постель. Любишь змеятину?

Глава 47

Янли

– Не повезло тебе, – выдохнула я, обозревая даже не змеиную шкуру, а прямо натуральный панцирь на… да-да, именно на том самом месте пациента, который послушно закрыл глаза.

Но не только причинное место у змея было бронированным. На несчастного мужика буквально натянули бронетрусы. От колен до пупка. И тонкие ручейки серебряных чешуек как живые ползли выше с каждым его вздохом. Ой… ага.

А мужику-то не повезло вдвойне. Судя по тому, что я вижу, он начинает спонтанный частичный оборот в момент сильного стресса. В битве полезно, но и возбуждение – встряска для организма. Увидел симпатичную девушку, настроился – хлобысь! И ты в бронетрусах по самые уши. Бедный, бедный Шенсан.

Ведь, судя по всему, возбуждению и желанию панцирь не мешает, он не дает его… гм… реализовать.

– М-да… Юншен, ну ты и зверь, – прокомментировала я и кивнула на телохранителя, со всех сторон увитого веревкой в стиле шибари.

– По-другому было бы не столь надежно, а он и так постоянно выскальзывал, – пожал плечами заклинатель.

– Кляп вынь, мне нужно собрать анамнез. Интересно… Вообще, у змей все – внутри, но при необходимости… вылезает. А тут заросло, что ли? – И я с профессиональным интересом пощупала чешую там, где, по идее, она должна раскрываться, когда время придет.

Кто яростнее задергался, змей или Юншен, сказать не могу.

– Янли! Перестань… не надо. – Заклинатель явно сдерживался, чтобы банально не заорать. – Если собираешься обследовать ци – давай, но…

– Слушай. – Я оставила в покое напрягшегося, как струна, змея, повернулась к мужу и уперла руки в боки. – Так не делают. Если будешь соваться мне под руку со своей ревностью, никакого лечения в принципе не получится.

– Не я настаивал на лечении, – буркнул он. – Не будет – и ладно, мне же лучше.

– А у меня еще миллион пациентов в Поднебесной, с каждым будешь цирк устраивать? – Я устало вздохнула. – Похоже, требуется наглядное объяснение. – Я отодвинула связанного подальше к стенке и бесцеремонно набросила на змея целый ворох одеял.

Ничего, за двадцать минут не задохнется.

– Раздевайся, – скомандовала заклинателю и направилась за ширму вымыть руки. Профессиональная привычка – после пациента надо сделать это обязательно, а уж потом притрагиваться к другому. С любыми намерениями.

– Зачем? – подозрительно взглянул на меня заклинатель.

– Сейчас у нас как раз утренние процедуры. Заодно покажу тебе разницу между лекарем… и кое-чем другим. А то ты упорно думаешь, что я щупаю людей за разные места ради собственного удовольствия.

– Прямо при… – Он округлил глаза на змея, но потянулся к завязкам пояса. Наверное, определил меня в настоящие извращенки. – Нет, я рад, конечно, что ты решила исполнить супружеский долг, но ведь…

– Я ему в морду дозу сонного порошка распылила и одеялами накрыла. Ничего не увидит и не услышит. Хотя в целом я ничего страшного делать с тобой не буду. А про супружеский долг – не разлетайся, времени не хватит. Снотворное действует двадцать ми… треть палочки.

– Почему мне кажется, что ты хочешь над супругом поиздеваться? – вздохнул Юншен, скидывая верхние халаты.

– Если кажется, медитировать больше надо, – ехидно вывернула я по-своему старую поговорку с Земли. – Ложись.

– От галлюцинаций помогает печать концентрации… если ты это имела в виду. – Небожитель оставил за собой последнее слово и, фонтанируя недовольством, рухнул на кровать. Навзничь. Руки вытянул по швам, как стойкий оловянный солдатик.

Ко всяким медицинским процедурам Юншен уже привык. И почти не реагировал. Вздрагивал, задерживал дыхание или цепенел, но в целом воспринимал мои действия именно как лечение. Что и требовалось доказать.