Особняк

Билли пару минут пообщался с пожилой женщиной и спросил, как поживает ее муж: он слег с простудой. Зайдя в кофейню, Билли увидел молодую пару: это явно были туристы, и они теперь сидели за столиком и угощались одним на двоих кусочком шоколадного торта. Расти спал в углу, свернувшись на своей лежанке.

Ротко читал журнал за стойкой. Он кивнул Билли.

– Если ищешь Эмили, они с Бет на заднем дворе.

– Спасибо. Как идут дела?

Ротко ухмыльнулся:

– Какая разница?

Они оба рассмеялись. Эта шутка им пока еще не приелась.

Билли налил себе кофе. Он пил много кофе, но ни разу с тех пор, как они покинули особняк Игл, его не тянуло к бутылке. Билли словно перегорел, так же как и особняк Игл во время того пожара.

Этот огонь очистил его.

Они с Эмили обсуждали случившееся только раз. Этого оказалось достаточно.

Иногда он думал об этом. Думал о том, как много контроля Шон дал Нелли над особняком, над своей жизнью и смертью.

Иногда Билли слышал голос Нелли. А порой и те другие холодные, мрачные голоса, которые приходили на смену голосу Нелли.

Но не все время. В основном он был счастлив.

Билли вышел на террасу.

– О, привет, – сказала Эмили. Они с Бет лежали в шезлонгах и читали. Терраса была просторной, но огороженной, и здесь появлялась тень во второй половине дня. Здесь было тихо, и сама терраса стояла так, что, казалось, достаточно протянуть руку и коснешься океана. Это место он любил в «Бинэйре» больше всего. После смешного названия.

Эмили начала было вставать, но он наклонился, чтобы ее поцеловать.

– Не надо, – сказал Билли. – Я просто забежал поздороваться.

Она вздохнула с явным облегчением. Билли считал, что Эмили, такая полная и с раздувшимся животом, выглядит прекрасно, но она была уже на том этапе беременности, когда приходится потрудиться, чтобы встать со стула. Эмили потянулась к нему и взяла его руку в свои. Шрам на ее руке побелел, но выделялся на фоне загорелой кожи. Он никогда не исчезнет полностью. Однако ее это, похоже, не волновало. Кроме шрама ничто не напоминало о пережитом. Когда кто-то спрашивал Эмили о нем, она просто улыбалась и говорила, что это был глупый несчастный случай, или отшучивалась, что это из солидарности со шрамом на руке Билли, а потом меняла тему разговора.

Бет отложила книгу.

– Было бы здорово, если бы вы с Ротко сводили девочек посноркелить, когда они вернутся домой из школы.

– Без проблем.

– Я схожу с ними, – сказала Эмили, – только боюсь, как бы меня не спутали с китом. Не хочу, чтобы меня случайно забили гарпуном.

– Ты прекрасна, детка, – сказал Билли, и он нисколько не лукавил. Рожать ей почти сразу после Нового года, и они уже переделали одну из пустых спален в доме в детскую. Рут и Роуз не могли дождаться, когда у них появится двоюродный брат или сестра.

Сперва Билли был обеспокоен состоянием близняшек. Много месяцев они молчали и почти не разговаривали весь январь и февраль, пока Эмили и Билли жили у Бет и Ротко в Чикаго. Но, похоже, Бонэйр пошел им на пользу. Загнанный взгляд исчез, и Бет сказала, что с тех пор как они переехали на остров, Рут и Роуз ни разу не снились кошмары. Они даже начали заниматься кое-какими делами отдельно друг от друга. Нечасто, и их все еще было практически невозможно отличить друг от друга, но девочки были довольны. Они могли пожаловаться только на то, что Бет и Ротко отказались заводить вторую собаку.

Билли снова наклонился к Эмили и поцеловал ее.

– Увидимся дома, – сказал он.