Особняк Лунного цветка (СИ)

Лицо женщины было непроницаемым, совершенно невозможно было определить, какие эмоции она испытывала.

— Всё верно, — отозвался Егор.

— Примите мои соболезнования.

Глава 10. Чудо, что сотворила Смерть

Даниил

Хрупкую тишину девичей комнаты мерно нарушало еле слышное тикание прикроватных часов и этот звук дрожал на окраине моего сознания, удерживая в состоянии бодрствования. Я не мог заставить себя расслабиться и уснуть, пока Амина лежала на своей кровати и вздрагивала во сне. На её ресницах плясали лёгкие огоньки света прикроватной лампы, а между бровями то и дело пролегала тревожная морщинка. Её грудь быстро поднималась и опускалась от сбивчивого дыхания, будто в своём сновидении она отчаянно пыталась спастись от кого-то бегством.

— Что же тебе снится, Вьюнок? — прошептал я и опустился в кресло рядом с кроватью.

До сих пор в голове не укладывалось, как я мог забыть её. Забыть то, кем она являлась для меня, на сколько была для меня дорога. От этих мыслей затянувшаяся рана от пули в спине заныла, вынудив невольно сжать тонкую ткань свитера.

— Призрак прошлого, — раздался у меня за спиной знакомый голос, который вызвал у меня приступ тошноты.

— Серафим, — выплюнул я, не оборачиваясь, — сукин ты сын.

— Как понимаю, — дворецкий бесшумно пересёк комнату и склонился над Аминой, с намерением поправить одеяло, но я отдёрнул его за руку, — ты всё вспомнил.

— Не всё, — я встал между ним и кроватью, — но этого достаточно, чтобы ненавидеть тебя, скотину.

Мышцы его лица едва заметно дрогнули.

— Ты выбрал неудачное время, для выяснения отношений.

— Скажи спасибо, что я тебе прямо на месте морду не начистил, — прошипел я. — Причина её состояния, — кулаки рефлекторно сжались от злости, — причина того, что мы все заперты здесь… Всё из-за тебя!

Глаза дворецкого застлала чёрная дымка, расползаясь по скулам тёмными трещинами, а черты лица устрашающе вытянулись. Резким движением он схватил меня за грудки дёрнув на себя.

— Я не отрицаю своей причастности к тому, что её разум помутился, но не делай меня козлом отпущения, — Серафим оттолкнул меня, вынудив осесть в кресло, — в это безумие все внесли свою лепту.

— Но она…

— Ммм, — послышался сдавленный стон, заставивший нас повернуться к спящей девушке.

— Серафим? Что ты здесь… — Амина попыталась привстать, но тут же замерла и поморщилась, будто почувствовала резкую боль, а я ощутил безумное облегчение.

Она не вспомнила дворецкого. Точнее то, кем он был. Оно и к лучшему, мне бы очень хотелось, чтобы тайна его личности сохранялась как можно дольше. И, чёрт возьми, если бы я мог, я убил бы его собственными руками, размазал по полу, не оставив и мокрого места. Но нет же, даже после смерти эта тварь превратилась в нечто, что нельзя уничтожить. Чёртов таракан.

— Тебе лучше полежать, — я склонился над ней, поправляя подушку, — ты потеряла сознание. А тебе, — я обернулся к дворецкому, сверля его глазами, — лучше оставить её в покое, пока я лично не выставил тебя за дверь.

— Даня, — то, как она позвала меня по имени, нежность в её голосе, граничащая со слабостью, отозвалась в моём сердце острой болью, — не стоит так с ним, он же не сделал ничего плохого. — Да, конечно не сделал, только во всём этом дерьме мы оказались по его вине.

— Как ты отдохнула? — отозвался дворецкий, полностью игнорируя моё присутствие. — Выглядишь бледной. Что-то произошло?

Нет, нет, нет! Не вороши чёртовы угли её памяти, ещё не время! Я должен сохранить её блаженное неведение как можно дольше!

— Пошёл вон.

— Тебе следует быть осторожнее, — тон его голоса…до отвращения сладок, что вызывал приступ тошноты. Чёртова нечисть. Хотя, если вспомнить, он и при жизни был таким…раздражающе располагающим к себе. Его любили практически все. Сволочь. Сволочь, погубившая нас всех.

— Я пытаюсь хоть что-то понять, Серафим! — её голос дрогнул, будто натянутая до максимума струна. — Находиться здесь невыносимо! Я не хочу, чтобы ещё кто-то… — она осеклась и покосилась на меня, — погиб.

— Амина, ты… — Серафим замолчал, понизив тон и прикусив губу, — слишком безрассудна. Тебе следует быть мудрее.

— В ней нет ничего мудрого, тебе ли не знать.

Амина уставилась на меня во все глаза.

— Ты знаешь, как мы с Серафимом связаны? — она протянула руку, уцепившись на рукав моего свитера. — Расскажи. Я..я должна знать.

Место на спине, где должна была быть дыра от пули, запульсировало от боли, вынуждая поморщиться.

— Ничего я не знаю, — горькая лож слетела с языка, подобно яду, — он просто меня бесит. Видеть его не могу. Нам обоим следует оставить тебя. Тебе нужен отдых.

Нужно проветрить голову. Во мне скопилось слишком много гнева, я могу навредить ей.

— Не уходи, — Амина сильнее сжала мой рукав, — останься…

Я повернулся к ней и накрыв прохладную руку своей, осторожно разжал тонкие пальчики.

— С твоей стороны очень смело просить меня остаться рядом на глазах у другого мужчины, Вьюнок.

Я усмехнулся, покосившись на дворецкого, но тот и виду не подал.

— Я…нет, нет… — затараторила Амина, — что ты говоришь такое? Как неловко.

Девушка прикрыла лицо ладонями.