Особо дикая магия

Это упрощенный перечень обязанностей алхимика во время охоты, тем не менее он верен. На самом же деле Полулунная Охота не так уж отличается от других лисьих охот, заполняющих осенние дни. Охотничьи клубы запускают в леса свору гончих, работающих по следу, и едут за ними верхом. И заканчивается охота лишь тогда, когда добыча скрывается в норе, оказывается разорванной в клочья или убитой. Разница лишь в том, что во время той самой охоты добыча может погибнуть только от руки алхимика в ночь Холодной Луны – по крайней мере, так утверждают непостоянные исторические источники. Несмотря на все старания, ни одному алхимику за последние двести лет не удалось убить демиурга. В настоящий момент единственный, кто знает наверняка, как это делается, – Ивлин.

Нет, должен же быть еще способ. Она обязана в это верить.

– Ничего подобного! – возражает Уэстон. – Слушайте, я же в курсе, что вытворяют алхимики во время охоты. А как же алхимические ловушки? Диверсии? Мы оба знаем, что я недостаточно сведущ и опытен для них. И потом, я ничего не знаю об охоте, – он поднимает растопыренные пальцы и начинает загибать их. – Я не знаю, какое снаряжение вам понадобится помимо оружия. Понятия не имею, как предвидеть то, что замышляют конкуренты. Не умею стрелять из ружья. Я даже верхом ни разу не ездил!

– Про все снаряжение, которое мне понадобится, я вам расскажу, верхом ездить научу. А что до остального, от вас ничего не понадобится. Вы нужны мне не ради дешевых трюков. Вы просто должны существовать. Зачем же вы со мной препираетесь?

– Я не препираюсь. Просто стараюсь дать вам понять, что мой отъезд – не повод для разочарований. Мне жаль. Искренне жаль. Но вам придется найти кого-нибудь другого.

– И вы правда готовы отказаться от такого шанса ради ваших близких?

– Всегда.

Что было бы, если бы все и всегда возвращались домой по ее просьбе? Если бы любовь всегда перевешивала амбиции?

– Ясно.

– Мисс Уэлти, я… я вижу, что вы расстроены, но не понимаю. Если завтра возвращается ваша мать, вы сможете участвовать в охоте вместе с ней, разве не так?

Она молчит, и его лицо медленно омрачается пониманием.

– Так вы в самом деле не знаете, вернется она или нет?

– Да. – Нож с поворотом вонзается в ее тайный позор. – Наверняка не знаю.

Это была не ложь. А истина, в которую ей хотелось верить.

Она собирается с духом, готовясь к его гневу, но, когда снова встречается с ним взглядом, он грустно улыбается.

– Значит, видимо, правильно вы говорили мне уезжать домой с самого начала. Почему же потом передумали?

– Потому что посочувствовала вам.

Она ожидает от него вспышки гнева, но по его лицу скользит тень чувства, которое намного хуже. Это жалость.

– Вы посочувствовали мне, а ваша мама пропала на три месяца? Мэг… то есть мисс Уэлти, я понимаю, что перехожу границы, но это же ненормально. Вы ведь понимаете, да?

Именно этого она и надеялась избежать. Больше ей ни к чему его самонадеянное возмущение ее поступками, и терпеть его осуждение она не намерена.

– Это не значит, что она плохой человек.

– Я этого и не говорил, – он медлит. – Но разве не лучше вам было бы уехать на это время куда-нибудь, где вам не пришлось бы жить одной?

– Я не против пожить одна. Она доверяет мне поддерживать порядок во время ее отсутствия.

– Доверяет вам? Неужто торчать безвылазно в этом всеми забытом доме еще и честь? – Его слова звенят в напряженной тишине, он широко раскрывает глаза. Он и не собирался говорить ничего подобного, но теперь уже слишком поздно.

А ведь это и вправду честь. Любовь Ивлин утонченна, ее трудно заслужить, и Маргарет научилась различать ее в каждом маленьком проявлении доброжелательности, в каждом редком ласковом слове. Ее лицо вспыхивает от унижения.

– Я и не ждала, что вы поймете.

Уэстон с размаху закрывает глаза ладонью, тянет ладонь по лицу вниз.

– Простите. Вы правы. Но я старался.

Если ее положения он не в состоянии понять, может, поймет хотя бы ее преданность.

– Моя мать исследует демиургов. Вот почему она так много путешествует. Но если я выиграю охоту и отдам ей того самого хала, она останется. Я точно знаю. Потому я и… – У ее начинает жечь в горле, она умолкает, делает прерывистый вдох. Плакать она не станет – только не перед ним. – Прошу вас еще раз, мистер Уинтерс. И вновь просить не стану. Пожалуйста, останьтесь. Мне больше некого попросить.

– Господи… – тихо выговаривает он. – Прошу, не надо на меня так смотреть.

Это, в сущности, отказ.

Бормоча себе под нос, Уэстон роется в своих пожитках, пока не находит блокнот. Вырывает страницу, царапает на ней что-то и протягивает Маргарет.

– Вот. Мой телефон и адрес. Просто на всякий случай, вдруг вам что-нибудь понадобится или ваша мама изменит своему правилу не брать учеников.

– Спасибо. – И хотя ей вряд ли может что-нибудь еще понадобиться от него, Маргарет складывает листок и сует в карман. – Уверены, что не хотите задержаться до утра?

– Уверен. Я обещал приехать ближайшим поездом, – он хмурится. – Мне очень неприятно бросать вас вот так.