Особое детство

Я смотрела на мир по ту сторону поля. Там росли хлеба. Они были зеленые и волновались, как воды. Меня влекло туда, уносило к этому движению. Ветер шелестел в ушах, гладил лицо, и легко-легко я понеслась над полем. Воздух заблестел, как будто везде было, серебро, он мерцал и сверкал. Появились мои друзья. Один пришел с одной стороны, как маленький тайфун, другой, как длинная полоса. На свету я видела, кто был кто: тайфун был темным - это был Скюдде, полоса была светлой, как лен,- это был Слире. В поле зрения попало множество любопытных вещей. Они всегда приносили их с собой. Мы летали из стороны в сторону, растопырив руки и ноги, так чтобы все время касаться животами хлебов, казалось, что нас несет по мягкой волне. Мир как будто был раскрыт, и мы были внутри. Было щекотно, и я смеялась, у меня закружилась голова, и я дико завыла, было так чудесно...

"Что ты кричишь? Тебя что, слепень ужалил или еще кто-нибудь?" Это был мой дядя, который явно услышал меня и забеспокоился. Я замолчала, и лошадь потрусила дальше. Через несколько минут в поле зрения попало что-то еще, я вошла в это и возникло новое переживание.

Свеа была самой старой и коварной из всех лошадей. Она могла ущипнуть, когда ей вздумается, так что нужно было смотреть в оба. Бленда была младшей, самой веселой и послушной, на нее меня и посадили. Мне нужно было сидеть на лошади, пока она, трусила по прокосам, это наполняло меня покоем и давало мне иное ощущение присутствия, чем все остальное. Так часто бывало с животными, собаками, кошками, телятами и лошадьми, иногда и со свиньями, они впускали меня в некое присутствие, в котором мне никогда не удавалось быть с людьми, разве что на короткое мгновение, как будто они не тыкали в меня и тем самым не делали мне больно. Это казалось совершенно очевидным и естественным, внутри меня возникала радость, это было ощущение жизни, лишенное неприятных чувств, которые я всегда испытывала в других ситуациях.

Я сидела на лошади, и каждый раз, когда лошадь доходила до края поля, там появлялся кто-нибудь из взрослых и подводил ее к новому ряду. Я выходила из своего состояния "снаружи" и возвращалась, к обычному. Я пребывала в обычном состоянии, пока он снова не отпускал меня, тогда обычный мир исчезал и настоящий мир приходил снова. Если я падала с лошади, а это иногда случалось, она останавливалась и ждала, пока кто-нибудь подойдет и посадит меня на нее.

"Что ты падаешь на ровном месте, спишь что ли?" Я рассказывала, что я только что скатилась с облака, и по нему было так мягко катиться, что я не могла остановиться и забыла, что мне нужно взобраться на него снова. "Теперь сиди как следует и больше не падай". Дядя уходил, а я опять возвращалась в настоящий мир.

Покачиваюсь, покачиваюсь на тихом ходу. Мир менял сущность. Воздух как будто обнимал меня и уносил прочь. Все вокруг меня приобрело иной смысл. Бленда стала светиться. Я видела, как спокойно и тихо она идет, но она словно парила, над землей, она стала прозрачной, как сказочная, лошадь. Я смотрела на свое другое тело, оно танцевало, кружилось, как маленький тайфун. Это выглядело так странно. Оно начиналось как маленькая серая полоса, идущая вдоль поля, расширялось, превращалось в круг, и в середине его была Ирис, ее лицо, оно застыло неподвижно и только светилось, но тонкая прозрачная оболочка вокруг тела, крутилась, как тайфун. Все остальное стояло неподвижно, оно было светлым, ярко-голубым, красивым и чарующим. Тайфун несся над пейзажем, и пейзаж все время менялся. То поля и луга, то березовая роща, то большие-темные леса, горы и долины, в более глубоких тонах и более тяжелых, потом море и скалы, они переливались всеми тончайшими красно-лиловыми оттенками, которые только можно себе представить. Внутри было легко. Тело смеялось и радовалось.

"Ирис, Ирис! Где ты, у тебя такой отсутствующий вид!" - один из моих дядей схватил лошадь и легонько встряхнул меня. Тогда мои глаза как будто поменяли положение. Я видела лошадь, его, землю, и небо, но по-другому. Лошадь пошла по другому ряду, и я снова оказалась в другом измерении.

Когда наступил вечер, или когда поле было готово, кто-то вспрыгнул на сеноворошилку и повел лошадь домой.

Я осталась сидеть на лошади. Я слышала, как кто-то свистит и поет. Вокруг меня возникло множество световых язычков. Было красиво, и возникло множество узоров. Они исчезли и меня сняли с лошади. "Иди на кухню, ужин готов".