Особое обстоятельство (СИ)

— Я не знаю его настоящего имени, вообще ничего. А он наблюдает за мной, за нами, может, даже сейчас. Большой Брат, Бро, ну?

Байсаров сохранял серьезное выражение лица, но казалось, что глаза его смеются.

— Ой, всё, — отмахнулась я, — подробностей не знаю, в лицо никогда не видела.

Он ничего не ответил, позволив мне завершить разговор первой. Я вытянула из сумки зубную пасту, щетку и отправилась чистить зубы, надеясь, что сегодняшний день, да и вся эта поездка, закончатся как можно быстрее.

Ночью я долго не могла устроиться.

Тимур уснул практически сразу, стоило его голове коснуться подушки. Возможно, поначалу он только притворялся, но сколько я не вслушивалась в его дыхание, не могла различить фальшивых ноток.

Мерное покачивание и стук колес совсем не убаюкивали, напротив: я испытывала некую тревожность, задумываясь, что ждало нас впереди. Обычно Бро давал более четкие задания, и мне не приходилось гадать, что случится на следующем повороте. Я знала конечную цель маршрута, но в этот раз все было иначе.

Начиная с того, что мне пришлось работать не одной. Я снова бросила взгляд в сторону Тимура, по лицу которого скользили лучи света от уличных фонарей. Длинные ресницы отбрасывали глубокие тени под глаза, и сейчас он казался еще суровее, чем днем.

Я закрыла глаза, устало потерев переносицу.

В такие моменты на меня накатывало депрессивное настроение, и я начинала копаться в прошлом, будто была еще возможность что-то изменить.

— Вы сегодня будете спать или так и планируете вздыхать всю ночь?

Тимур заговорил неожиданно, заставив меня вздрогнуть, не меняя положение тела и не открывая глаз.

— Черт, напугал, — выдохнула я, снова укладываясь. — Ты же спал.

— Невозможно спать, когда кто-то под ухом очень громко думает о своей никчемной жизни.

— Да пошел ты, — разозлилась я, отворачиваясь к стене и натягивая одеяло на голову. И как бы я не была возмущена его словами, в глубине души таилась мысль, что он прав — на данный момент моя жизнь и вправду была никчемной.

Глава 3

Часа в два ночи я, устав маяться бессонницей, отправилась в туалет. Спал Тимур или по-прежнему притворялся, я не знала, но с трудом поборола желание как-нибудь напакостить ему — на манер школьных лагерей, где пририсовывают усы зубной пастой.

Выскользнула из купе, осторожно прикрыв за собой дверь, и отправилась на первый этаж.

В туалете шум дороги слышался громче; я попыталась до конца закрыть приспущенное окно, откуда задувал прохладный ветер, но не смогла. Тщательно вымыв руки, пригладила волосы и стала выбираться, пошатнувшись, когда поезд повернул по путям.

— Да блин, — буркнула негромко, и в этот момент рот мне прикрыла чужая рука. Сердце от испуга екнуло, но я замерла в ожидании, уже догадываясь, что последует дальше.

— Привеет, — Макс, поздоровавшись, отпустил меня и отошел назад. Я развернулась и, не дожидаясь приглашения, отправилась следом за ним в тамбур. Оглянулась, прежде чем проскользнуть вперед, не заметив ничего подозрительного.

— Здравствуй, здравствуй, — я прислонилась спиной к двери, скрещивая руки на груди. — Давай в темпе.

— Обратила внимание на типа с задумчивыми глазами в ресторане? Избегай его общества, дяденька неподходящая компания для нашей милой девочки.

— Ну вот, а я только настроилась, — усмехнулась, но на душе стало муторно.

— В твоем чемодане прибавилась одна вещичка, храни ее пуще своей жизни до поры — до времени.

— Что это?

— Тебя не касается.

— И как прикажешь отвечать за то, чего в глаза не видела?

— А тебе впервые, что ли?

Проигнорировав последнюю фразу, я спросила:

— Там еще и трусики пропали. Не твоих рук работа? Мне для тебя ничего не жалко, но мог бы и спросить.

— А по губам дать?

— Не надо, — со всей серьезностью ответила я.

— Вали спать и завязывай шастать по ночам, — напутствовал Макс, а я не выдержала, бросив в след:

— Боишься, что кого-то увлекут мои сиськи?

— Что горло перережут птичке невзначай.

Я машинально схватилась за шею, почувствовав тошноту, и поспешила вернуться в купе.

Тихонько приоткрыла дверь, но не успела сделать и шагу, как мужская ладонь сжалась на моем горле. «Как в воду глядел, паршивец», — с иронией подумала я.

— Отпусти, — просипела, но Тимур, сверкая в полутьме глазами очень тихо произнес:

— Вы меня достали. Или рассказываете все, как есть, или придушу.

— Не придушишь, — я попыталась улыбнуться и даже высунула кончик языка, поддразнивая Байсарова, но тут же схлопотала по уху. — А вот это уже лишнее.

— Мой лимит доброты исчерпан, — сдавив сильнее, мужчина отбил у меня всякое желание выделываться. — Куда Вы сейчас ходили?

— В туалет, идиот, — дышать было тяжело, но природная вредность не давала так просто взять и рассказать, — Я дышать не могу уже!

Тимур чуть ослабил хватку, и я демонстративно закашлялась, соображая, говорить ли про Макса или нет. С одной стороны — мы одна команда, а с другой — если бы ему стоило знать обо всем, что творится вокруг, Бро сам рассказал бы моему спутнику необходимые подробности.

Так и не решив, что лучше, я ограничилась частичной правдой:

— Бро отправил человека обеспечивать нашу безопасность.

— Кто он?