Особое условие

И моя спутница оценила его талант. Я отметил про себя, что она совершенно спокойно отнеслась к простой обстановке, не стала морщить нос и брезгливо коситься по сторонам. Хозяева таверны поддерживали чистоту, но не старались ничего приукрасить. Три длинных стола, низкие сиденья, опоясывающие их, и пряный запах трав, развешенных по стенам. Вот и все.

– Не понимаю, – раздался голос Риналлии, когда принесли широкое блюдо. Ровные ломти жареного мяса со специями, печеные овощи и только что сделанные лепешки. В толстом кувшине темнела травяная настойка.

Я чуть выгнул бровь, показывая заинтересованность. Кивнул хозяину, поставившему перед нами две тарелки и приборы. Готовил и подавал гостям он лично или же два его взрослых сына. Жена и дочь помогали на кухне и поддерживали чистоту.

– Я безумно голодная, – мрачно произнесла эльфийка, – но не представляю, как есть в этой нар… в этой корфе.

– Благородные айны приподнимают край корфы, чтобы съесть или выпить что-то. Простолюдинки иногда пьют прямо через ткань. Но тогда остаются пятна.

На меня сверкнули глазищами, отчего вспомнились пантарры в предгорьях. Дикие белоснежные кошки, которых пока что никому не удалось приручить. Они бесшумно возникали в утреннем тумане, пристально смотрели, а затем так же отступали и точно растворялись в воздухе.

– Но дома, – добавил я зачем-то, – они, конечно, корфу не надевают.

Риналлия хмыкнула так, словно не оценила мои слова. Но я не злился. Наши законы порой с трудом воспринимались жителями других стран. Впрочем, и нам дико видеть, как женщины спокойно позволяют любоваться собой посторонним мужчинам.

Кроме нас, в таверне никого больше не было, чему я только радовался. Разгар дня, кто на работе, кто на учебе или отдыхает дома. Вот вечером сюда потянется народ.

– Здесь работает один из лучших поваров Игенборга, – пояснил я после непродолжительного молчания.

Надо же, Риналлия даже и взглядом не повела на свежую зелень, которую поставили на край стола. Зато с явным аппетитом уничтожала мясо и не забывала про лепешки. Я отметил ее безукоризненные манеры. Она вела себя так, точно обедала при дворе императора Асдора, а не в простой таверне, да еще с простым солдатом. Это не напускные манеры, а привитые с детства.

Род Свет Луны, говорите?

– Что такое? – спросил, когда она взяла в руки пузырек с приправами и начала его разглядывать.

– Странно, что вы не даете разрешения торговать специями другим странам.

– Вы интересуетесь еще и этим? – вырвалось у меня.

Что за женщина? Ее род наверняка знатный, это заметно по манерам, осанке, даже по взгляду и тону, которым она обращается со своими людьми. Тогда почему женщина знатного рода занимается торговлей? Даже если это ее невинное развлечение, то могла бы нанять мужчин для того, чтобы возить свои товары. К чему ездить самой и подвергаться опасности?

Мой вопрос вызвал едва заметный смешок. Интересно, она бы так же смеялась, узнав, с кем разговаривает? Я улыбнулся в ответ и приподнял бокал с настойкой. Прохладная и терпкая на вкус, она отлично утоляла жажду и дарила силы.

– Я интересуюсь многими вещами. И мне всегда было любопытно: почему акиф не поставляет тому же Асдору специи Игенборга. Они уникальные.

Признаться, я чуть было не проговорился и не сказал так, как сказал бы акиф. Наверное, все дело в том, что засмотрелся на глаза. Зеленые, огромные и сверкающие. Такую зелень можно увидеть после дождя. Умытую, блестящую от капель…

Эльфы, будь они неладны, без зазрения совести пользуются магией обольщения. Я подавил укол раздражения и ответил резче, чем хотел:

– Думаю, айна, вы можете спросить об этом у акифа, если попадете к нему на прием.

– А сами вы над этим не задумывались? Такой источник дохода! И все-таки, – Риналлия снова ткнула пальцем в приправы, – почему акиф запрещает торговлю чужими специями? Их не запрещено привозить для личного пользования, но в ограниченном количестве.

– Ну, тут секрета нет, – пожал я плечами. – Заветы нашего Великого Предка говорят, что Игенборг должен хранить свои традиции в еде и нарядах.

– Оу. Но вы же не навязываете приезжим свои верования, а позволяете им сохранять веру в тех богов, которых почитают на их родине.

– Вопрос веры слишком сложен. Никто не волен… – Я осекся, так как опять забылся, и сказал уже более спокойно: – Думаю, акиф знает, что делает. Не мне его осуждать. Но пока существуют традиции, существует и Игенборг. Наверняка в Асдоре есть похожие взгляды.

– Вопрос слишком сложен, – парировала эльфийка. – Но я действительно не понимаю, почему нельзя поставлять другие приправы в те же постоялые дворы. Это не торговля, а всего лишь проявление уважения к гостям Игенборга. Ведь сами вы не отказываетесь от традиций.

– Я думаю, что подобные ограничения введены еще и потому, чтобы за одним послаблением не последовало и другое.

Я многозначительно взглянул на ее корфу. И Риналлия машинально провела по ней пальцами. Длинными, изящными, как и у всех эльфов. Без многочисленных украшений, одно лишь скромное серебряное кольцо с бледно-зеленым камнем.