Особое задание

После обильной закуски открываем совещание, на обсуждение которого ставим вопрос борьбы с Советской властью. Совещание открываю вступительной речью я, после даю слово одному из наших комиссаров — Борисову, который зачитывает выдуманную и написанную нами резолюцию никогда не бывшего «всероссийского совещания повстанческих отрядов и организаций». Трескучая резолюция — красивый набор слов. Борисов, представленный мною членом партии левых эсеров, немного волнуется. Беру слово опять себе и на основании резолюции говорю о необходимости отказа от открытой вооруженной борьбы с Советской властью и перехода в подполье. Матюхин высказывается против и ближайшей своей задачей ставит свержение Советской власти в Тамбовской губернии. В дальнейшем разговоре я стараюсь получить сведения о месте нахождения контуженного во время одного из боев Антонова, но об этом никто из бандитов не знает. Иван Матюхин заявляет, что теперь он станет во главе движения против Советской власти, так как его хорошо знает и за ним пойдет вся Тамбовская губерния. Он стучит кулаком по столу, злобно рычит о том, что уничтожит «коммунию». Его командиры и «политический» состав ведут себя сдержанно, но все время приглядываются ко мне и прислушиваются к каждому моему слову.

Начинает светать, и я начинаю подводить игру к ее неизбежному и необходимому концу. Говорит Гарри, вышедший со мной из Бессарабии. Он хороший оратор, по внешности типичный махновец. В ярких красках он описывает геройские подвиги махновцев. Бандиты слушают с затаенным дыханием и горящими кровью глазами. Иван Матюхин кричит, что сегодня же он начнет наступление против красных и через короткое время создаст новую армию в 10 тысяч человек.

После его слов я поднимаюсь из-за стола, вынимаю из кармана наган и стучу им о стол. Вместе со мною поднимаются наши командиры и комиссары, поднимаются и бандиты.

Наступает последний момент нашего совещания, за которым на бандитов должен немедленно обрушиться справедливый гнев. Рукоятки револьверов и сабель судорожно сжимаются пальцами.

В это время я крикнул: «Долой комедию! Расстрелять эту сволочь!» И в тот же момент направил дуло своего нагана в Ивана Матюхина. У всех бандитов страшный перелом, переход от радости к безумному ужасу, особенно охватывает он Матюхина, человека-зверя, выкручивавшего красноармейцам головы. В ужасе он закидывает назад голову и закрывает ее обеими руками. Я хочу убить его, но новый наган дает подряд три осечки. В это время раздается залп со стороны моих командиров, и несколько убитых бандитов падают на пол. Я бросаю свой наган, отскакиваю к стене и начинаю отстегивать свой маузер. Из-под стола, где успел спрятаться один из бандитских «комиссаров», раздается выстрел, и пуля раздробляет мне правую руку у плеча. Несмотря на боль, все же не теряю почина действий, и через несколько секунд все бандиты расстреляны. Выбегаем на двор, захватываем бандитскую охрану.

Пока мы «совещались», оба наши полка и пулеметная команда успели окружить село, и через какой-нибудь час после ожесточенной пулеметной и винтовочной стрельбы банда была уничтожена.

Боевая задача нашей бригады в Тамбовской губернии была разрешена; самая крупная и отборная банда была ликвидирована. Небольшие бандитские шайки охватил ужас, и они сдавались нам на милость, являясь с лошадьми и оружием.

Вскоре после тамбовской операции моя кавбригада была снова переброшена на Украину.

Эктов был помилован Советской властью и отправился к своей семье.

М. Покалюхин

КОНЕЦ АНТОНОВА

Больше полувека минуло с тех пор, как в бывшей Тамбовской губернии разыгрались трагические события, принесшие тамбовскому крестьянству много бед и страданий. Эти события связаны с именем политического авантюриста Александра Антонова — организатора и главаря бандитского движения, известного в истории Советского государства под названием «антоновщина».

О самом восстании написано много. Мне же хочется рассказать только о последних днях Антонова.

…Части Красной Армии, конники легендарного Григория Ивановича Котовского, раздробив «армию» Антонова, одну за другой ликвидировали ее части. Но сам «главнокомандующий» уходил от справедливого наказания за свои кровавые преступления, за слезы и муки тысяч и тысяч безвинно замученных людей.

После того как основные силы антоновщины были разгромлены и главарь бесследно исчез, возникал главный вопрос: где скрывался кулацкий кумир, «надежда мужицкая», как демагогически рекламировала Антонова эсеровская агентура?

Слухи о его местопребывании были самые противоречивые. Одни говорили, что он ушел далеко, может, подался за границу. Другие считали, что он убит в боях, погиб незаметно. Третьи утверждали, что он где-то здесь, недалеко. Такого же мнения придерживались и мы, чекисты.