Особое задание

На КП, несмотря на поздний час, шла напряженная работа. В большой палатке, вокруг макета местности, собрались офицеры штаба бригады, командиры танковых, мотострелковых и минометного батальонов. Ждали прибытия командира 24-й гвардейской танковой бригады. Полковник Борисенко нетерпеливо поглядывал на часы – время очень дорого. «Что-то запаздывает Вениамин Павлович!» – «Ещё пять минут», – ответил майор Бочинский, однако Борисенко не успокаивался. Наконец послышался рокот мотора, лязг гусениц, а через минуту в палатку вошли трое танкистов в кожаных куртках и шлемах. Первый – это был командир танковой бригады, любимец корпуса гвардии полковник Рязанцев, – подошел к Борисенко и, чуть улыбнувшись, певуче заговорил: «Заждались, Григорий Яковлевич? Я был уверен, что вы используете эту ночку для атаки. Чувствую – не ошибся. Мы тоже готовы. Осталось только согласовать…»

Майор Кривопиша пригласил двух других танкистов садиться, и один из них – командир танка комбрига гвардии лейтенант Хазипов устроился рядом со мной. Мы тотчас познакомились, и он стал рассказывать мне о последних боях под Медеревом. Глаза его разгорелись, когда он рассказывал, как танковая рота под командованием старшего лейтенанта Иксара, ведя разведку, обнаружила в движении одиннадцать «тигров». Иксар пристроился им в хвост и, когда «тигры», одолевая подъем, стали хорошими мишенями, скомандовал: «Огонь!» Буквально за полминуты два «тигра» были сожжены и два разбиты. Рота не потеряла ни одной машины. Назип (так звали моего нового знакомца) смеялся и потирал руки, вспоминая этот бой…

– Пока лейтенанты знакомились и беседовали о боях, был принят план совместного наступления, – пояснил Рязанский. – Сводился он к тому, чтобы силами мотострелковых батальонов при поддержке танков и артиллерии овладеть опорным пунктом гитлеровцев – селом Вершацы, что в десяти километрах южнее Чигирина. Если гитлеровцы контратакуют танками, стремясь отсечь войска, захватившие село, – встретить их огнем артдивизиона гвардии капитана Деревянко и батареи противотанкового дивизиона Неверова. Связав фашистов таким образом, нанести сильный фланговый удар танками двадцать четвертой бригады, разгромить отступающего противника и на его плечах ворваться в Чигирин с юго-востока. В то же время танковый полк (тот самый, где начинал фронтовую службу Овчаренко) вместе с мотострелками, самоходной батареей СУ-восемьдесят пять и двумя батареями противотанкового дивизиона должен обойти Чигирин с запада. Это было особенно важно потому, что город с юга прикрывался сильными оборонительными позициями фашистов и атака могла захлебнуться.

Прощаясь, начальник политотдела 24-й бригады гвардии капитан Сербиченко и Хазипов пригласили Кривопишу и меня побывать у них в гостях. Мы согласились, и я с сожалением подумал, что едва ли у нас выпадет для этого время. С сожалением потому, что мне очень понравился Назип.

Часа за полтора до рассвета вся наша оперативная группа во главе с комбригом вышла на НП, спрятанный в самой кромке леса. Разбушевался ветер, он пронизывал меня до костей. Телефонисты поеживались над аппаратами в своих плащ-палатках. Пока вся радиосвязь – на прием. Гитлеровцы реже стали бросать осветительные ракеты, полагая, видимо, что опасное для нападения время ночи миновало. Майора Кривопишу то и дело вызывали к телефону – части бригады докладывали о готовности к атаке.

По телефонным проводам и радио улетела долгожданная команда, прошло томительных двадцать минут, но ничего не изменилось в расстилавшемся перед нами черном пространстве. «Режим» фашистских ракетчиков и дежурных пулеметчиков всё тот же. Нервничает полковник Михайленко. Наконец он обращается к комбригу: «Разрешите запросить комбатов, в чем дело». – «Не надо! Молчат – значит, всё идет нормально». Внезапно поведение немцев резко изменилось. В районе села Вершацы вспыхнули десятки осветительных ракет. Но бросали их гитлеровцы не в сторону фронта, а на фланги и даже в тыл своего расположения. Фейерверк быстро разросся, и вскоре над всем пространством от села Вершацы до Чигирина заполыхал трепетный, мертвенно-бледный свет. До нас донеслись удары орудий, пулеметная стрельба, разрывы мин. В Вершацах вспыхнули пожары. Командиры батальонов доложили, что им удалось внезапно окружить село и теперь они очищают его от гитлеровцев.

Наступило хмурое декабрьское утро. Последние фашисты, оборонявшие село, сдались в плен. Батальоны перестраивались для наступления на Чигирин. Вот прошли на запад танки нашего полка.