Особые обстоятельства (СИ)

И хрипы прекратились. Мальчишка уставился куда-то в угол стеклянными глазами и затих. Димитрий замер в ужаседо этого мгновения он терзался сомнениями, как себя вести, он не знал, что делать с посторонним ребенком, насколько позволительно гладить чужого сына по голове или сажать на колени (но он видел, так делают родители со своими детьми или какие-нибудь тётушки-дядюшки), поэтому он не трогал мальчишку, когда тот плевал кровью, только пытался отвлечь его разговором. А теперь все это уже было неважно. И казалось, что на самом деле он пожалел крохи тепла, что рука на плече могла дать облегчение и поддержку отравленному мальчишке, хотя бы ощущение, что он не один, но не дала, потому что один идиот не смог перебороть собственную трусость. Иногда лучше сделать и ошибиться, чем не сделать и оставить умирать в одиночестве еще ничего не видевшего детеныша.

Внутри невыносимо жгло.

Димитрий закрыл ребенку глаза. Теперь можно было не ждать Марину. Надо бы уйти, ему здесь больше делать нечего, но ноги словно приросли к полу. Мальчишка лежал на грязном тюфяке — бледный, тонкий, сжавшийся в комок. И с этим нельзя было ничего поделать. Совсем. Смерть необратима. Смерть от нового уникального яда ещё и болезненна.

Если бы мразь, что травит "неправильных" детей, зашла сейчас в эту комнату, Димитрий не удержался бы. Точно не удержался бы. И насладился бы чужой болью сполна. Ведь все говорят, это и есть его натура — причинять боль, пить ее, словно вино. Ох, сейчас стоило бы напиться вволю!

Время неумолимо текло вперёд. Тело коченело. Димитрий молчал. Теперь было незачем говорить: "Потерпи, все будет хорошо." Мальчишке больше ничего терпеть не придется.

А всё-таки жаль, что струсил, не погладил ребенка по голове. Ведь сам когда-то мечтал о простой ласке. Но мать была безумна, а бабка порой держала его, как собаку, на цепи. Наверно, подыхая в темной комнате на набитом соломой тюфяке, ему хотелось бы этой простой милости.

— Прости, — сказал Димитрий и встал. Ждать Марину больше не было смысла. Даже если она найдет что-то, способное бороться с ядом, этому ребенку лекарство уже не поможет.

Собственное тело казалось воском. Горячим и текучим.

К демонам правила. В конце концов, он — тоже чудовище, только поставленное на службу государству. Как и остальные в их группе. Прозванием "отдел выродков" все пользуются гораздо чаще, чем официальным. И такое наименование порой надо оправдывать.