Особые отношения

— Беда с вами, англичанами, — произнес Джордан, — вы жутко необразованный народ. Не знаете таких элементарных вещей.

— Я учусь в Оксфорде, — ответила Анни.

— Ты меня разыгрываешь.

— Нисколько. Неужели я выгляжу такой темной?

— Ты выглядишь потрясающе, — откровенно признался он. — Я сказал это, потому что учусь там же. — И его улыбка стала шире. — И я знаю, где видел тебя раньше. Ты играла в пьесе Шекспира?

— «Как вам это понравится?» — Анни была удивлена, — И тебе это понравилось?

— Мне понравилась ты.

— О, — Анни стряхнула листок с туфли. Они отправились через парк, к мосту Найтсбридж. Пригревало солнце, его лучи пронизывали кроны деревьев. Лондонцы высыпали на улицу, спеша воспользоваться редким погожим днем. Везде — влюбленные парочки. Анни и Джордан разговаривали об Оксфорде. Анни узнала, что он скоро получит степень по ФПЭ — философии, политике и экономике. Джордан нашел Оксфорд красивым, но несколько странным, как из книги «Алиса в Стране Чудес». Он рассказал, что в его колледже живут две черепахи. Одну зовут Покойник, другую — Агата Кристи. Каждый год в колледже устраивают гонки между этими черепахами. Один из его учителей имеет обыкновение сидеть со скрещенными ногами, он пытался обратить Джордана в марксизм. Другой учитель обещал посвятить свою следующую книгу Джордану, если Джордан отправится с ним в постель, Анни хихикнула.

— И что ты ответил?

— Я сказал, что не люблю много спать. — Он засмеялся, — но после этого случая я чуть с ума не сошел от мысли, что именно такие люди занимаются политикой. Для них политика — что-то вроде интеллектуальной игры. А это не так. Политику надо воспринимать, как все остальное, — как работу, как свои собственные заботы о доме, о пропитании… Игры с идеями приводят к диким вещам, таким, как война во Вьетнаме.

Они дошли до Роттен Роу, остановились, пропуская мимо себя всадника, и пошли по желтому песку.

— Сюда, — показал Джордан на тихий переулок, когда они проходили по мосту.

— Проблема в том, что все эти учителя, политики, и генералы, и родители, конечно, — старые. Они думают теми стереотипами, какие были во время второй мировой войны. Они не могут понять, что мир изменился, что нас не волнует такой вздор, как классы и деньги, или религия и — ну, не знаю, как сказать — замужество, престижная работа и пение «Боже, спаси королеву».

— Ух ты, — улыбнулся Джордан. — Солидный списочек.

— Ты не согласен?

— Согласен. Но не считаю, что отказ от всего этого — это решение всех проблем. Нельзя создать лучший мир на пустом месте.

— Но сегодняшняя демонстрация и была созданием нового.

Джордан промолчал. Анни остановилась и глянула ему в лицо.

— Разве это не так? — настаивала она.

Под ее серьезным взглядом его лицо смягчилось.

— Да, — подтвердил он, — это создание нового. Шум дорожного движения остался где-то вдали. Они слышали шум собственных шагов, идя по тихому скверу. Дальше виднелась сетка, огораживающая автостоянку.

— Эврика! — крикнул Джордан, когда они повернули за угол. Перед ними был выкрашенный белой краской паб, заросший плющом. Джордан взбежал по ступенькам и распахнул перед Анни дверь. Внутри было темно и тепло. В первой комнате располагался бар. Джордан сразу провел ее к столу у камина, в котором потрескивали бревна. Анни сняла куртку и расположилась за столом, пока Джордан делал заказ. У бармена были роскошные усы и белоснежная рубашка, как у корабельного стюарда. А его движения при приготовлении коктейля были по-военному точными. Скоро на их столе стояли два высоких стеклянных бокала. Анни сделала глоток. «Кровавая Мэри» была великолепна.

— У тебя есть планы на этот день? — спросил Джордан.

— Нет, особых нет, — солгала Анни. Она должна была вернуться к фургону в четыре. Но ей не хотелось упустить шанс пообщаться с явно неординарным человеком. В конце концов, она не собственность Эдварда.

— Хорошо, — улыбнулся Джордан. — Сегодня — прекрасный день. Я думаю, мы могли бы прогуляться по парку, а потом зайти в кино. А вечером я поеду в Оксфорд.

— У тебя есть машина?

— А что ты хочешь от американца. Мы ведь никуда без машины, фотоаппарата, бермуд и холодильника, — большого, как автобус.

Анни уловила в его голосе иронию.

— Тебе не нравится, как к вам относятся англичане?

— Прости, если это прозвучало невежливо. Но иногда я устаю бороться с вашими стереотипами. По-вашему, все американцы слишком богаты, слишком шумны, слишком глупы. И с «потрясающе забавными» именами.

— Я думаю, Джордан — отличное имя, — честно сказала Анни. — Если тебе станет от этого легче, в моем колледже есть девушка, которую зовут Арабелла Фаргухарсон Теннант. Впрочем, зачем мне извиняться за англичан? Я почти всю жизнь прожила за границей. И в Леди Маргарет Холл я тоже почти за границей.

— Леди Маргарет Холл?

— Да. Странно быть в колледже для леди. Ты, наверное, знаешь старую шутку про него?

— Нет. — Джордан наклонился вперед, поставив локти на стол. — Расскажи.

Анни спрятала лицо в ладонях.