Особый дар

Я быстро надела куртку, судорожно соображая, что же будет, если со мной что-нибудь случится. Какие указания мне следует дать на этот случай. Но ничего не приходило в голову. Я была не в состоянии за десять секунд написать свое завещание. Тогда я стерла конец предложения и вместо этого нацарапала: «Я буду внимательна. Люблю, Мари.» Ну что там пишут в таких случаях.

— Что ты понимаешь под словом «сейчас»? — торопил Арманд.

Мой взгляд упал на крохотный флакончик духов, который уже несколько лет стоял на полке, забытый и ненужный, рядом с моими зимними перчатками. Это был один из тех презентов, получая который натянуто улыбаешься. Но это были духи! Это значит настоящий алкоголь! Алкоголь может нанести значительный вред некоторым частям тела, глазам например. На флакончике было написано Freedom, что в тот момент показалось мне перстом судьбы.

— Выхожу, — прокричала я и засунула плотную, прочную стекляшку в карман брюк. Все-таки любая дама может попасть в ситуацию, в которой ей будет срочно необходима туалетная вода, не так ли?

Я открыла дверь.

— Я уже тут.

Арманд внимательно оглядел меня, как будто ожидал, что я надену ярко-красную футболку с надписью: «Вызовите полицию, меня похищают». То, что я этого не сделала — у меня ничего подходящего и под рукой-то не было, — заметно его успокоило.

— Пойдем, — кивнул он мне и начал с шумом спускаться по лестнице впереди меня.

О том, что стало с моим мобильным телефоном, он не проронил ни слова.

Было примерно без четверти семь, когда мы вышли из дома. Уже смеркалось; горели уличные фонари. Я аккуратно закрыла входную дверь, бросила последний взгляд на сад перед домом, на рододендрон, на выстроившиеся в шеренгу цветочные горшки под окошечком гардероба. Мой велосипед, который я оставила на улице, прислонив к стене дома, упал и лежал теперь совсем брошенный. Я снова вспомнила о Джессике, о том, как она однажды безжалостно оставила свой велосипед в каких-то кустах. Тогда я совершенно серьезно втолковывала ей, что, если она когда-нибудь увидит мой велосипед так неряшливо брошенным, она может смело предполагать, что со мной приключилось что-то нехорошее.

И вот теперь этот момент настал. Удивительно, что мой велосипед сам это заметил.

— Пойдем же, — сказал Арманд вполголоса.

Мне показалось, что у него испортилось настроение.

Я взяла свою сумку, и мы пошли. Вечер был теплым, мягким, но в это время года такая погода ненадолго. Нигде не было видно ни одного полицейского.

Некоторое время мы шли молча. Я не имела представления о том, что Арманд намеревался предпринять. Пока мы обувались — он достал из шкафа свои ботинки, по всей видимости, дорогие, но очень стоптанные, — он расспросил меня о том, как можно добраться до вокзала. Отсюда я сделала вывод, что, по крайней мере, пеший поход в ночи по лесам к одной из окрестных деревень мне не грозит. И конечно, для этого Арманду не нужно было переодеваться.

— Скажи, — прервал он молчание, — а может, здесь есть автобус, который идет до вокзала?

— Ну да, разумеется. Но до остановки довольно далеко. А пешком до вокзала совсем близко: нужно только пройти вон ту улицу впереди и перейти через мост…

— Дело не в расстоянии. Я уже несколько дней бегаю по бездорожью, — возразил раздраженно Арманд. — Я только подумал, что мне бы не хотелось прогуливаться по городу среди бесчисленных полицейских. Мне кажется, на автобусе ехать надежнее.

— Что касается меня, то мне все равно, — сказала я. — Но тогда нам в другую сторону.

— Что ж, пойдем в другую сторону, — ответил Арманд.

Мы пошли по направлению к лесу, где находилась ближайшая остановка городского автобуса. По дороге мы почти никого не встретили: пожилые супруги выгуливали малюсенькую собачку и подозрительно посмотрели на нас, как будто боялись, что мы затопчем их питомца; компания мужчин не обратила на нас ни малейшего внимания и громко болтала на каком-то языке, похожем на славянский; мимо проехало несколько машин. Один раз Арманд спешно толкнул меня к утопавшему в зелени подъезду, когда где-то впереди из-за угла выехала машина и в свете уличных фонарей стало видно, что это полиция. Мы стояли в тени вечнозеленого трехметрового кустарника и смотрели, как полицейская машина неторопливо проезжала мимо. Оба полицейских в машине, ни о чем не подозревая, тупо смотрели перед собой, а сидевший на переднем сиденье на зависть сладко зевал.

Через четверть часа мы дошли до остановки. Больше мы по пути не встретили ни одного человека в зеленой форме полицейского. На остановке рядом с расписанием автобусов стояла девушка примерно моего возраста. Брюки на ней так низко спущены на бедрах, что я невольно спросила себя, не использовала ли она какие-нибудь телекинетические фокусы, чтобы не дать им упасть.

— Автобус останавливается прямо перед вокзалом? — поинтересовался Арманд, отведя взгляд от девушки и начав изучать схему маршрутов, где, надо сказать, ответ на его вопрос был написан черным по белому.