Особый склад ума

Проснувшись, она спустила ноги с кровати, сладко потянулась, а затем завернулась в одеяло, прошла босиком на балкончик, имевшийся в спальне, и постояла на нем пару секунд, вдыхая свежий утренний воздух. В нем чувствовалось нечто стальное, холодящее, напомнившее ей острое лезвие клинка. Воздух был неподвижен, однако его холод проникал сквозь тонкую ткань ночной рубашки, отчего кожа покрылась пупырышками. Как-никак наступала зима. Ранние солнечные лучи придавали окружающему ее миру чеканную внятность. Малейшие детали были видны отчетливо и ясно. Ах, как недоставало ей всего этого в наполненном влажными испарениями и вечно затянутом дымкой мире Южной Флориды! Вдали высились горы, и ей казалось, что она даже на расстоянии способна почувствовать их запах. По высокому голубому небу плыли большие белые кучевые облака, уносимые куда-то на восток мощным воздушным потоком. Они словно подыскивали себе какую-нибудь покрытую снегом вершину, на которой могли бы задержаться и немного отдохнуть.

Диана поежилась, и у нее промелькнула мысль: «А ведь мне хотелось бы здесь жить». Она жадно хватала ртом воздух, который представлялся ей панацеей от всех болезней. Глаза ее скользили по окружающему ландшафту. Дом, в котором они остановились, находился недостаточно высоко, чтобы из его окон был виден город. Вместо него ее взору предстало обширное, поросшее кустарниками пространство позади ограды и проходящего сразу за ней оврага. Прислушавшись, Диана различила голоса и ритмичные удары ракеток по теннисным мячикам, — казалось, по ним били скорее деликатно, нежели со страстью. Она поняла, что это живущие поблизости домохозяйки вышли на корты размяться — сделать что-то вроде обычной физзарядки.

Вдыхая чистый воздух и слушая тишину, она подивилась, что вокруг так мало шума. Даже на островах Аппер-Киз было более шумно. Там по шоссе то и дело проносились грузовики, шелестели на ветру листья пальм. Она привыкла считать, что и весь остальной мир также всегда наполнен шумами. В особенности это касалось Майами и других больших городов, которые всегда были полны тех или иных звуков. Гул уличного транспорта, сирены, выстрелы, злые выкрики, полные бешенства и ярости. В современном мире, полагала она, шум чем-то сродни насилию.

Но этим утром она не слышала ничего, что не укладывалось бы в ее представления о нормальной жизни. Она не могла не признать, что это самая впечатляющая особенность нового штата, какую только можно себе представить. Ей казалось, что здешняя хваленая нормальность будет действовать ей на нервы, но нет. Наоборот, это было приятно. Хотя если бы Диана несколькими днями ранее побывала вместе с дочерью в хосписе, она согласилась бы, что особенная тишина, которая царила в этом заведении, была во многом сродни той, в которую она вслушивалась этим утром.

Она вернулась в спальню, однако закрывать за собой балконную дверь ей не хотелось. Пусть свежий воздух проникает внутрь, решила она. В собственном доме она на такое не решилась бы. Затем она быстро оделась и спустилась в кухню.

Сьюзен оставила ей в кофеварке кофе ровно на чашку, и она налила себе кофе, добавив молока и сахара. Голода она не ощущала и, хотя понимала, что следует что-нибудь съесть, решила отложить это на потом.

Взяв чашку кофе с собой в гостиную, Диана увидела конверт, наполовину просунутый в прорезь для почты, сделанную во входной двери, и торчащий из нее. Ей показалось это странным — она подошла и взяла письмо.

Имя адресата на конверте отсутствовало. Конверт вообще не был надписан. Диана остановилась в нерешительности. Впервые за это утро она вспомнила, почему приехала в этот штат. И также впервые она напомнила себе, что, скорее всего, останется одна до самого вечера.

Но затем, решив, что осторожность в данном случае сродни слабости, она вскрыла конверт.

В него был вложен лист бумаги. Она развернула его и прочла:

Доброе утро, миссис Клейтон!

Прошу меня извинить за то, что я сегодня не могу еще раз провезти вас по Новому Вашингтону. Дело в том, что дела, которые касаются и вас, и меня, требуют моего присутствия в другом месте. Вам, конечно, виднее, чем занять ваш день, однако я настоятельно рекомендую совершить небольшую прогулку на свежем воздухе. Наилучший для нее маршрут таков.

Как выйдете из дома, поверните налево, так чтобы бассейн и теннисные корты остались справа. Дойдите до конца улицы. Сверните направо на бульвар Доннера. Ну не удивительно ли, как много мест у нас на Западе названо в честь этого злосчастного каравана?[94] Пройдите в этом направлении полмили. Вы увидите, что заасфальтированная дорога, по которой вы будете идти, заканчивается в четверти мили впереди вас. Но, не доходя пятидесяти ярдов до конца асфальта, вы увидите грунтовую дорогу, отходящую вправо. Ступайте по ней.

Когда пройдете еще полмили, дорога пойдет в гору, но зато вы будете вознаграждены за ваше упорство. С возвышения, до которого останется всего пара сотен ярдов, откроется потрясающий вид. Кстати, ваш сын Джеффри также найдет его исключительно захватывающим.

Искренне ваш,

Роберт Мартин,