Особый случай/Точка преломления (СИ)

— Не скажите, для них может быть всё очень серьёзно.

— Это-то как раз понятно. Но ситуация сложилась странная. Панкрат этот оказался бездарен в паратехнике, и его отправили учиться на программиста, тут Синие перешли не тем дорогу, и эта Елена тоже пошла к нам. И вот, решил воспользоваться моментом и проучить девочку. Восстановить, так сказать, попранную честь рода. Поскольку в кругах их там учат драться поголовно и, осознавая свои малые шансы на успех задуманного, привлёк помощников.

— Господин директор, а с ними-то что будет?

— Ничего. Полежат в больнице, да вернутся к учёбе. Отвечать за всё Пантелееву. А там несколько другие расклады. План был хорош, но Синие вчера успели уйти под руку Захарову. Да-да, тому самому. Он-то и вступился за девочку. Результат, Панкрат схлопотал электро-травму, переломы нескольких рёбер и сотрясение головного мозга. Как не погиб от удара пневмокастета, тот ещё вопросец, но своим полётом вогнал в ступор своих подельников. Ни вмешаться, ни убежать им уже не удалось.

— Так что же там случилось?

— Его личный слуга, вот что произошло. Оказывается, как только она приобрела этот статус, то сразу перестала быть крепостной. Там вообще всё сложно с правом. Если коротко, начала его личный слуга отстреливать несостоявшихся боевиков. Кому в ногу, а кому и в ягодицу. Калибр мелкий, почти безопасный, но погибнуть всё же можно. Дальше, полиция, медики, разбирательство. Вот, в общем-то, и всё.

— А как же Захаров?

— С него как с гуся вода. Он в своём праве, а Фрося эта действовала от его имени. Никакого дела не будет. Небольшой конфликт высокородных. Вывод из всей этой истории прост. Не связывайтесь с ними, целее будете! Постарайтесь донести это до учеников, если какие ещё не поняли. Стоп, а это ещё кто к нам прилетел?

* * *

Тысяча триста восемьдесят седьмая специальная математическая школа. Рекреация.

— Фрося, ты в своём уме или как?! — начал заводиться, как только полицейские свалили.

Ещё эта! Стоит, молчит, чуть не плачет и всем видом показывает, что готова стерпеть от меня все обиды. Меня же рвёт от этого на части. С одной стороны, непреодолимое желание настучать ей по кумполу, потом в дыню и ногами её, ногами. Это надо устроить в школе бойню! С другой: упасть на колени, и извиняться, извиняться, пока не появится её всё понимающая улыбка.

— Ладно, откуда у тебя пистолет?!

— Тётя Таня подобрала. Мы специально для этого в оружейный ездили.

— Она с ума сошла?

— Почему?

— Фрося, не отвечай вопросом на вопрос! Тебе всего восемь лет!

— Трифон, не сердись. Так с учетом моего возраста и подбирали модель. Под руку с подходящим калибром, чтобы отдача не вырвала его из ладони. Даже в тир ездили пристреляться.

— И как?

— Тётя Таня была в восторге. Говорит, у меня врождённый талант!

— Это почему это?! — удивился не слабо такому её заявлению.

— Ну…. Я всегда попадаю, куда хочу.

— Допустим, только допустим, но понимаешь, какая это опасная штука и не дай бог….

— Правильному обращению с оружием она меня научила.

— Хм. Так вот сразу?

— Да нет, мурыжила целую неделю. Зачем только. Там запомнить-то…. Так, на пару минут делов, — сказала она и тяжело вздохнула своим горестным мыслям.

Блин, сколько оказывается всего мимо меня проходит.

— Ладно, проехали. Но зачем тогда ты пыталась этих пацанов добить?!

— Эти амбалы на детей никак не тянут, — заявила она.

— Да какая разница?!

— Большая! Тётя Таня очень не советовала оставлять противников в живых, если только не нужен для допроса. Как только появляется возможность нужно обязательно добить. Схлопотать пулю в спину не хочется.

— Да вы там совсем ошалели?! Они ученики, простые ни разу не родовитые! Да и откуда у них оружие. Кто им продаст-то?

— Да мало ли! И вообще, зачем тогда лезли в ваши разборки?

— Дураки потому что!

— Тем более надо добить. Дебилов и без них хватает!

— Фрось, ты это из-за своей жизни в приюте?

— Нет! — выпалила она со всей возможной дерзостью в голосе и демонстративно отвернулась.

Вот и поговорили….

— Господин Захаров…

Кто это так официально, тем более, здесь? Директор!

— …тут к вам пришли.

А вот и Борис Моисеевич! Но моя мысль оказалась ошибочной. Это оказался совсем не он, а она. Кого угодно мог ожидать здесь, в обычной, в общем-то, школе, посреди рекреации, заляпанной пятнами крови, только не её.

— Здрасти, — непроизвольно вызвалось просторечие.

У самого, при этом, открылся рот от запредельного удивления, а глаза чуть на пол не выпали.

— Вы ко мне? — продолжал жечь, так и не попытавшись собраться с мыслями.