Осознание – 2

Это было слишком оптимистично. Вещи выдали только Швецову. Одежды всех остальных были отправлены на дезактивационную стирку, мои в том числе. Пока они не перестанут бешено фонить нечего было, и мечтать об их возвращении. Сидящая за стойкой девушка выдала всем остальным комплекты стандартного белья и показала где кабинки, чтобы переодеться.

Когда все мы оделись, девушка повела нас из помещения в комнаты отдыха, где мы должны били дождаться наших вещей и ручной клади.

Мы смогли попить кофе, перекусить бутербродами, прежде чем в помещение въехала управляемая солдатом тележка с нашими вещами все в тех же пластиковых контейнерах.

– А где наши сумки? – спросил Павел у солдата.

– Спросите у контроля. – сухо ответил парень в форме и указал на коммутатор в стене.

Павел подошел, снял трубку и о чем-то негромко проговорил целых десять минут. Я засек по часам на стене.

– Блин! – в сердцах воскликнула Катя обнаружившая в кармане своего брючного костюма постиранную и даже подсохшую записную книжку. – Они там, что не смотрят что стирают? Они вообще, что ли… не могли выложить?

– Самой надо было головой думать. – сказал Швецов – На посту написано было выложите все из карманов и сложите в контейнер отдельно.

– Вот гады… – сокрушалась девушка, забывая, что ее слушают из контрольной комнаты.

Вернувшийся от коммутатора Павел еще больше "обрадовал":

– Остальные вещи мы не получим. По крайней мере сейчас. Они продержат их в камере с сухим дезактиватором неделю пока не снимут все следы радиации.

– Зачем? – изумился математик. – И как я без своих записей уеду?

– Они обуславливают это требованиями безопасности и секретности. Даже уровень радиации зафиксированный от ваших вещей с расстояния может многое поведать теоретическому противнику.

– Да они сбрендили там. – абсолютно уверенным тоном сказала Катя. – Они и нас тут неделю держать будут?

– Нет. – ответил Павел. – нам подготовили автобус. Здесь остается только Шевцов. Ему надо принять наш вездеход, который оказывается во время автоматического движения сюда, получил кое-какие повреждения и находился в ремонте. Все остальные садятся в автобус. Сейчас двери откроют и пойдем потихоньку. Напоминаю… это не шутки… ни с кем не общаться. Ни с охраной, ни с коллегами, которые могут попасться на пути. Вы на чужом режимном объекте. Не забывайте.

Двери вскоре открылись и мы, оставив недопитыми вторые и третьи кружки кофе, потянулись к выходу с охапками нашей одежды в руках.

Стоя под холодным осенним небом перед гостеприимно раскрытыми дверями автобуса меня так и подмывало спрятаться в его теплом нутре и ехать хоть куда-нибудь только не оставаться в нашем горячо любимом лагере. И только мысль что наша каторга скоро закончится, заставила меня улыбнуться и отбросить идиотские желания.

Автобус и нас оцепили бойцы с автоматами зорко глядя чтобы никто из сотрудников спешащих мимо гигантского терминала не заговорил с нами или мы не разбрелись по сторонам.

– Ну, вот мы и дома. – сказал Вовка и сердечно стал со всеми прощаться.

Я с удовольствием расцеловался на прощание с Катей и обещал ответить ей на письмо, если она созреет и напишет тому, кто "даже в операторы годится". Она извинилась как-то по-детски и я, рассмеявшись, конечно, искренне простил ее.

Попрощавшись со всеми, мы собирались было уже пойти к себе, но только мы двинулись к оцеплению, как автоматчики направили на нас короткие стволы и скомандовали:

– Назад!

Я и Вовка остановились, и мой друг сказал громко:

– Да мы отсюда! Позовите Лю, или коменданта! Пусть они подтвердят.

– Назад или мы положим вас на землю! – повторил спокойно, но жестко один из бойцов и мы невольно попятились. За всей этой сценой из автобуса наблюдали ученые и молча недоумевали. Наконец двери автобуса закрылись и он, плавно тронувшись с места, выехал за оцепление.

В ожидании непонятно чего мы начинали уже мерзнуть, когда из дверей позади нас вышел начальник особого отдела и, скомандовав "вольно" распустил оцепление. Взяв меня и Вовку под локти, он повел нас в сторону штаба.

В своем кабинете он напоил нас чаем и медленно, словно карточный шулер карты, стал выкладывать всю нашу кипу документов. Включая справки об условно досрочном освобождении.

– Я выполнил свои обещания. – Подвел итог особист, и мы радостно распихали всю пачку документов по карманам. – Вам остается подписать вот эти бумаги.

Мы подписали какие-то супер-пупер расписки о неразглашении и спросили, когда мы сможем покинуть лагерь.

– Вы уже никто здесь и ваши пропуска аннулированы. – "порадовал" нас особист. Пока побудете в моем кабинете, я вам выпишу новые разовые пропуска, а потом, дождавшись возвращения автобуса, с ним поедете в Погребень.

– А скоро вернется автобус? – спросил Вовка.

– Часа через четыре. Их лагерь на пятом радиусе. – сказал особист и хитро усмехнувшись добавил: – Наши ребята очень хотели получить данные этой группы с пятого. А тут так удачно все сложилось. Буде это ваша заслуга, что их вещи попали к нам, я бы премии для вас просил.

Я, быстро догадавшись, о чем говорит особист, спросил: