Осознание – 3

До управы мы дошли минут за десять. Я сама вела Хадиса, так как он не знал, куда идти, а спрашивать не решался, почему-то. Уже на площади от других глядящих узнали, что собрание будет через час. А пока Морозова видели в ресторане "Холмы" лучшем из уцелевших заведений города.

Пока мы гуляли по площади, то видели как "сознательную общественность" подвозят к Управе. Им предстояло изображать из себя заинтересованных в новой власти жителей. Цирк, да и только.

Когда собравшихся стали заводить в управу, и мы с Хадисом направились внутрь. Я не думаю, что мне было так интересно, о чем будет говорить Морозов с жителями. Мне просто хотелось хоть каких-то… не знаю, развлечений, будет неверным словом. Видно мне довольно сильно за месяц надоело мытье посуды, что я была готова даже на собрания шрамов ходить, только бы домой не ехать.

В актовом зале Управы нас рассадили странным образом. Молодых вперед, пожилых на задние ряды. Так получилось, что я сидела прямо напротив пустой еще трибуны. Люди негромко переговаривались и даже не редко раздавались смешки в зале. Этакий истерический смех, чем нас тут еще удивить хотят. Но все стихло, когда на помост к трибуне вышел сам Морозов в сопровождении офицеров шрамов и своей жены. Офицеры расселись за длинным столом, жена Морозова заняла место с краю возле самой трибуны и я почему-то подумала, что у нее есть еще одна не видная сразу роль. Суфлера. Мало ли что подсказать надо будет запнувшемуся Лидеру.

А вот Морозов сразу прошел к трибуне и вместо приветствия просто улыбнулся, как можно открытие и оглядел зал своими внимательными и даже на расстоянии заметными яркими глазами.

– Я знаю, что среди собравшихся не так уж много есть сторонников нашей администрации. – Он усмехнулся и, рассматривая молчащий зал, продолжил: – Но и ярых противников среди вас не много. Все-таки глядящие, которых мы догнали уже почти к северному морю, были далеко не подарок и наш режим по сравнению с их больше чем мягок. Мы отменили комендантский час, на всех освобожденных территориях. Мы освободили население от принудительных работ. Мы даем вам по мере возможности работу. Да сейчас в переходный период и пока продолжается эта глупая и братоубийственная война, мы не можем всеми силами взяться за восстановление производств, за поднятие страны. За нормализацию жизни. Да и оставшиеся в нашем тылу мародеры и те, кто гордо называют себя партизанами, не позволяют нам заниматься мирным трудом. Мы боремся с ними, но борьба эта будет долгой. И связано это далеко не сильным сопротивлением этих фанатиков прежнего режима. А просто с тем, что мы стараемся обойтись без лишней крови. Тем, кто добровольно складывает оружие, мы после фильтрации позволяем вернуться в родные дома и заниматься мирным трудом. Но кого мы видим среди тех, кто продолжает с нами войну на освобожденной территории? Только тех, кто при прошлом режиме жил за счет простого народа. За счет вас. Да именно за счет вас. С нами воюют буквально те, кто не умеет ничего другого, кроме как убивать и страхом заставлять работать на себя. И не думаю, что среди вас, даже лучше знающих ситуацию найдутся их сторонники. Все-таки то, что предлагаем мы, обычным гражданам нашей многострадальной страны, должно больше импонировать. Больше нравится. Вы знаете, что мы не грабим. Вы знаете, что наша армия не ведет себя как захватчики в чужой стране. Наоборот. Мы всячески стараемся показать, что только глупость разделила нашу великую страну на две части, и теперь пришло время исправить эту глупость. Объединить народ под единой властью, которая не будет унижать этот народ и наоборот станет ему служить. Ведь что такое государство? Это просто аппарат для выполнения воли народа этой страны. И мы ведем нашу священную войну, только чтобы именно народ управлял государством, а не узурпаторы, подмявшие под себя этот народ, сосали из него соки.

Морозов говорил сильно с чувством. И даже встречавшиеся в его речи тавтологии были незаметны и мы никто, думаю, не обращали на них внимание. Я слушала его сначала со скепсисом, но когда он заговорил о конкретных вещах, то я откровенно заинтересовалась.