Осознание – 3

Лес казалось, откликнувшись, затрещал повсюду от мощного и единого залпа. Я невольно прижала ладошки к ушам и не могла оторвать взгляда от ссутулившегося и, казалось, постаревшего Василия. Артем что стоял со всеми в строю тоже выглядел плохо. Я заметила, что он крепится, делает жестким лицо, но еле сдерживается, чтобы не выматерится или не сделать еще что-нибудь. Это злость. Это ненависть, то, что я видела в его глазах.

После построения Артем и доктор поднялись ко мне с кружками подогретого внизу чая и врач, угощая меня, сказал:

– Пить сегодня Василий запретил. Так хоть чаем помянем.

Я ничего, не говоря, убрала со стола книги в сторону, и доктор поставил кружки на стол.

Присаживаясь на кровать, Артем сказал:

– Поминать не будем. Пока не увижу могилу, не буду верить. Он везучий. Как не знаю кто везучий. Из таких передряг вылезал. И тут тоже выкрутится, даже если ранен. На войне столько чудес происходит. Что волей не волей верить продолжаешь…

Доктор покивал и, подвигая мне кружку, сказал:

– Завтра снимаемся с лагеря. Василий боится, что раненные выдадут место расположения отряда. Да и надо думать о зиме уже. До холодов месяца два три осталось. Надо подготовить зимовку отряду.

– Завтра уходим? – переспросила я.

– Да. – Кивнул доктор.

А Артем, откидываясь на спину, сказал:

– Не сразу и не все. Сначала двинется бывшая рота Сергея. Они осмотрят место, разведку проведут. Схроны проверят. Потом уже за нами пошлют. Но если наше расположение уже известно, и шрамы готовы к крупномасштабной операции, тогда может нам придется вообще всем и сразу деру давать. Ну, это если они сунуться.

– А вы не будете воевать? – Спросила я удивленно.

Артем закрыл глаза и сказал устало:

– Будем. Именно я здесь останусь, если сунуться эти уроды. Все остальные будут через лес уводиться.

– А если окружат? – Спросила я.

Чуть помолчав, Артем сказал:

– Тогда это будет их самая большая глупость. И нам она по большому счету будет на руку. Если у них не идиот командир он нас просто выжимать будет. Пытаться растянуть по лесам и переходам в полях. Но окружить нас здесь и даже если минометами засыпать… Безнадежно штурмовать.

– А если резонатором? Если они резонаторы применят? – спросила я, ужасаясь своим предположениям.

– Тогда мы просто не почувствуем смерти. – Улыбаясь и открывая глаза, сказал мне Тёма. – Даже "Дзонг" не услышим. Просто распадемся и все. Тоже не плохо, учитывая альтернативы…

Мне не понравился его флегматичный тон, и я спросила:

– Ты так просто об этом говоришь… будто тебе не страшно.

Артем засмеялся, а Доктор только улыбнулся.

– Страшно. – Признался Тёма. – Нет тех, кому не страшно. Просто со временем это становится… как бы не заметно. Как дурной запах, когда к нему привыкаешь и перестаешь замечать. Иногда запах бывает сильнее… Как вот недавно, когда к железке ходили минировали. Вроде все просто, смешно, забавно… а вот когда с той стороны железки целый взвод вывалил… Стало не до смеха. Еле перебили уродов… троих потеряли. Но в первую минуту страшно. И надо принимать решение. Отводить ребят, подставляя спины под преследование или упереться и удерживать. И втройне страшно, когда не знаешь сил тех, кто на тебя прет. Мы сначала уперлись, а потом только уже думать начали. А когда поняли, что их взвод всего, то и думать нечего было. Они конечно классные бойцы были. Грамотно нас попытались защемить… Только наши снайпера им всю халяву испортили. Сева лично семь зарубок сделал. Остальные тоже по четыре-пять… А мы уже так сказать… на подхвате были. Но я совру, если скажу что было не страшно.

– А вы хороните тех… кого убили… вот так в бою… – Спросила я осторожно, сама не знаю зачем. Мне это было не столько интересно, сколько для понимания.

– Нет. – Покачал головой Артем. – Надо бы конечно. Но как-то не до похорон. Негласное соглашение… на чьей территории трупы, тот и хоронит.

– Даже своих? – Удивилась я.

– Когда как… – пожал плечами Тёма и закурил. – Иногда после стычки к месту боя просто не подойти. Сидят снайпера перестреливаются. Какие уж тут похороны…

– Не кури при ребенке. – В который раз попросил доктор.

Я уже хотела что-то сказать, но от этой фразы доктора запнулась и, глядя, как Артем тушит об пол сигарету, улыбнулась. Потом покачала головой и хмыкнула.

– Что? – Не понял доктор моего выражения лица.

Я сначала не хотела говорить, но потом со смешком сказала:

– Да вы все время говорите: Не кури при ребенке… Я, во-первых, не ребенок. Я девушка. И даже женщина… – От моих слов доктор улыбнулся, а выбросивший на улицу окурок Артем только усмехнулся от таких речей. – А во-вторых, когда тут кругом убивают… забота о здоровье, это как-то… чересчур.

Доктор допил чай, взял свою и Артема пустые кружки и сказал:

– Никогда не надо забывать о здоровье. И главное для здоровья это сон. Мы с Артемом пойдем. А ты ложись спать. Завтра будет длинный и тяжелый день.