Осознанный аутизм, или Мне не хватает свободы

— Убери руки от ушей, — говорю я и опускаю его руки вниз. Яша рефлекторно тянет их назад, и тогда, приобняв его и не давая рукам вернуться в исходную позицию, я начинаю что-нибудь делать ими. Я могу их трясти, могу, держа его за руки, куда-нибудь бежать, могу, взяв его руки в свои, начать стучать по резиновому мячу, могу, превратив это в игру, открывать и закрывать его уши его или своими руками и многое другое. И все это я делаю на фоне испугавшего его звука или громкости и проговаривания вслух всего происходящего: «Стучит Петя, да. Громко стучит, бывает такое». Иногда предлагаю ему что-нибудь парадоксальное, например, если все кричат и он этого боится, то я, убрав его руки и параллельно отвлекая чем-то, предлагаю и ему тоже громко-громко кричать, с чем в большинстве случаев он радостно соглашается. Ведь он на самом деле интересуется тем, что его пугает. Но самостоятельно, без поддержки ему не справиться со своим страхом.

* * *

В некоторых случаях, когда я занимаюсь с детьми вместе с их родителями, я очень быстро впадаю в ступор и с трудом могу продолжать что-то делать. Я как будто натыкаюсь на невидимую стену на полном ходу. У меня все время ощущение, что надо мной нависают. Я постоянно чувствую себя как бы под прицелом — и это меня сдерживает, ограничивает свободу действий, эмоций и передвижений. Я цепенею и с трудом могу активизироваться сама, активизировать родителей и самого ребенка. С трудом могу вовлечь их в какую-то спонтанную, эмоциональную игру без правил, и это еще сильнее подавляет мою активность, мне не прорваться сквозь эту стену. Все время присутствует ощущение головы, довлеющее надо всем, постоянного контроля, давящего наблюдения и оценивания. Примерно такое же ощущение у меня возникает, и когда я занимаюсь с ребенком один на один. С такими детьми все время необходимо балансировать, находиться в постоянном напряжении, потому как «сделав шаг вправо или шаг влево, можно ожидать расстрела». И это именно то ощущение, с которым ребенок, вероятно, живет постоянно. Поэтому работа с такими семьями направлена на внедрение хаоса в жизнь семьи, обучение бессистемному эмоциональному взаимодействию без правил и правильности.

15.01.2009

В самом начале очень важно определиться с тем, чего хочется от ребенка: чтобы ребенок умел, обладал навыками и выполнял инструкции — или чтобы был в состоянии извлекать эти навыки извне, формировать их?

Если выбор — обладание навыками, то это путь обучения и натаскивания.

Если выбор — самостоятельное извлечение навыков, то это путь терапии.

17.01.2009

То, как многие родители общаются со своими аутичными детьми, как играют с ними, можно назвать игрой головой, общение головой. Все строго продумано, каждая реакция отмерена. Это попытка жить головой, играть головой, догонять головой…

С аутичным ребенком это невозможно. Головой можно только научить. Но снизить аутичные проявления головой сложно. Для этого нужны эмоции и спонтанность. Много эмоций и много спонтанности.

* * *

— А во что еще можно играть со Степой дома? — спросила у меня его мама. — Пока что мы освоили лишь то, что вы показывали на занятиях, но ведь невозможно все время чередовать только тот небольшой набор игр, в которые мы играли здесь.

— Можно превращать в игру любые бытовые ситуации. Совершенно не обязательно играть во что-то специально организованное, — отвечаю я первое, что пришло в голову.

— Я, кажется, поняла, — говорит Степина мама, — вот вчера я сидела за компьютером, ко мне пришел Степан начал меня тянуть за собой. Я какое-то время отмахивалась, но так как он не отставал, то сдалась и встала. Стоило мне встать, как он убежал в свою комнату, явно заигрывая со мной. Это была игра с его стороны?

— Да. А что вы сделали дальше?

— Так а что мне сделать? Я посмотрела, куда он пошел, и вернулась обратно. Он же ничего не хотел больше от меня.

— Но ведь как раз такие ситуации и можно расширять и обыгрывать, тем более когда это его запрос. В вашей истории игра так и не состоялась. Игра — это в первую очередь не действие, а эмоция, с которой это действие осуществляется.

— А что же надо было сделать?

— Можно было бы эмоционально и ярко поиграть в это. Не проверить, что ему надо, и уйти обратно за компьютер, а именно поиграть. Догнать, например, пощекотать и убежать обратно, эмоционально оставшись в игре. Можно было медленно тащиться, помогая Степе тащить вас, подыгрывая ему в этом. Можно было периодически пытаться, как бы вырваться. Можно было бы сделать еще много чего, придумывая походу, привязываясь к любому понравившемуся вам или ребенку моменту. Но важно быть эмоционально вовлеченным в этот процесс, ярким и заметным ребенку. Важно быть внутри игры, а не снаружи ее.

* * *

У Алины все время заняты руки (это свойственно многим детям). Больше всего она любит находить какие-то парные предметы и носить их, никому не давая и никак больше не используя их. Она нашла игрушечный набор посуды и выбрала из него все ложки, ножи и вилки, равномерно распределив их в правой и левой руках.