Остальное белым. Гипотеза

– Да, – задумчиво протянула Аринка, – это вам к нам. Меня Арина Евгеньевна зовут, но лучше – Аринка. Пойдемте на кафедру, чаю выпьем. Я вам все расскажу. Заодно и расписание Николая Егоровича дам, вы же с ним договаривались?

Нина Васильевна Чижова, подхватив коричневую кожаную сумку, застучала каблуками таких же коричневых туфель по глянцевому полу коридора Института языка. Нина Васильевна Чижова почти не испортила укладку, сделанную в иркутской парикмахерской, кажется, эта укладка могла прожить еще неделю. Если, конечно, спать аккуратно. Нина Васильевна Чижова, войдя на кафедру, поставила в угол сумку, подошла к зеркалу и начала поправлять и без того замечательно сидевшую на ней полупрозрачную терракотовую в белый крупный горох шифоновую блузку, зачем достала из дамской сумочки помаду и подкрасила розовым свои маленькие, но пухлые губки, резко повернулась к Аринке и улыбнулась, обнажив белые крупные зубы.

– Нина Васильевна, у вас же месяц практика?

– Да, почти, три недели. У нас девочки в лагеря поехали. Они больше по педагогике. А я попросилась на настоящую практику. Исследовательскую. Я люблю фольклор, но русский фольклор очень широко освещен в трудах классиков филологии. Я подумала, что Якутия же рядом! А у вас свой эпос, правда, я ничего о нем не знаю. И захотела узнать. Арина, а вы же здесь с детства? У вас, наверное, бабушка есть? Познакомите? Вдруг она знает..

– Аринка. Не Арина. Не называйте меня, пожалуйста, Ариной. Нина Васильевна, а покажите помаду? Что-то я у нас такой не видела.

– Вот. Пожалуйста. Это папа из Польши привёз – последняя осталась.

Нина Васильевна улыбалась, глаза её светились страстью к науке.

– А можно я накрашу? Вдруг мне цвет пойдёт. Себе такую тогда куплю. Похожую, в смысле.

– Ой, ну это вряд ли. В Союзе таких не делают! Девочки тоже хотели, общажные мои. Не нашли. И это в Красноярске. Люська даже вот в Москве не нашла. Но возьмите, конечно, попробуйте.

Переваливаясь, Аринка подошла к зеркалу, открыла тюбик, поднесла помаду к своему большому рту, придавила скошенный край помады чуть сильнее необходимого.

– Аринка, пожалуйста, осторожней, сломаешь.

Аринка стояла к Нине Васильевне спиной, после слов девушки она начала медленно поворачиваться.

– Не сломаю. Что ж я, по-твоему, помадой пользоваться не умею?

Зрачки Нины Васильевны мгновенной расширились, она даже закричать не смогла – все звуки застряли в районе солнечного сплетения, тело не поддавалось – девушка оцепенела. Всё лицо Аринки было один большим ртом с острыми зубами и губами, накрашенными ярко-розовым.

– Умею я пользоваться помадой, – послышалось откуда-то снизу.

Аринка подошла к Чижовой, взяла ее за плечи так, что ногти, ставшие когтями, легко пронзили кожу, будто это была тонкая пленка, приблизила пасть к лицу студентки и одним махом отгрызла половину головы.

Через пятнадцать минут Аринка спокойно поливала фикусы. Нужно еще пыль с листьев протереть, а то совсем уже неприлично. Завтра ждём гостей.

62

Может, и не было ничего. Наверное

– Сладкая! Привет, огонь моей селезенки!

– Дима, привет!

– Ты бы это... Накинула что-нибудь. Сладкая.

– Дима, тут со мной что-то странное произошло. И мысли всякие есть. Ты отдохнул, я так понимаю?

– Катя, я занят несколько.

– Ди. Ма. Ты же знаешь, что это важно. И я же вижу, что ты не занят. Ты же у себя в кресле сидишь. Вон твои обои.

– Я скоро должен идти. И вообще. Что это я оправдываюсь.

– Идти?

– В гости позвали, знаешь, люди иногда друг к другу в гости ходят. У людей друзья есть. Там, в гостях, люди пьют, разговаривают и играют в нарды. Про нарды я пошутил.

– Ладно тогда. Пока.

Катя отключила видеосвязь и пошла в ванную за халатом. В гости так в гости. У Кати тоже есть знакомые. Только позвонить сейчас никому нельзя – телефон отчаянно сопротивляется попыткам его включить. Просто переставить симку в старый кнопочный самсунг, он в ящике на кухне.

Кнопочный самсунг неожиданно даже для самого себя включился, поприветствовав Катю словами – «Привет, солнышко!». Да уж. Пубертат. Как она умудрялась управляться с этими кнопками? И экран. Шириной в два пальца. Телефонная книжка хранила имена людей из какой-то даже не позапрошлой жизни – Дюша, Димас, Булка, Мартын, Рланг. А что если попробовать набрать?

Дюша. Абонент в сети не зарегистрирован. Понятно.

Димас. Вызываемый вами абонент временно недоступен.

Булка.

– Алло.

– Булка!

В трубке замолчали.

– Булка?

Катя засомневалась в уместности такого обращения.

– Извините, у меня номер ваш не записан. Вы кто?

– Катя. Вайнберг.

– Катя?

Трубка снова безмолвствовала.

– Катя, а что?

– Да ты как бы. Лет пятнадцать назад же виделись. Рад слышать! С днём рождения решила поздравить?

– Конечно. Пятнадцать лет не решала, а тут решила. Как дела?

– Да нормально дела. А ты с чего вдруг позвонила?

– Телефон утопила. Симку в старый вставила. А тут номера. Ты вот ответил. Как ты умудрился ни разу номер не поменять?

– Умудрился как-то. Катюх, у меня день рождения сегодня. Дюша будет. И Лещ. Приходи? Вот они офигеют. Вайнберг.

– Приду. Адрес скажи.