ОстанкиНО

– Тьфу, зараза! Ну, с технарем ты легко разделался. Надо будет, кстати, проверить его бизнес.

– Кто, Сережа, следующий?

– Есть такая на телевидении странная, загадочная профессия – советник по общим вопросам. Денег за неё платят немеренно. Проверь, что это такое. Просто любопытно разведать. Да и заодно прихлопнуть, как муху, какого-нибудь сукина сына.

– Выполнять?

– Ну, конечно! Помни, Родина для закрытия телеящика нам с тобой отвела ровно квартал.

Компромат № 38

Шоколадный дядя

1.

Советника по телевидению Альберта небеса наградили редкой замечательной фамилией – Петрушкин! При этих звуках чиновники «Газпрома», что обитают в блистательном небоскребе на Калужской, шлепались в обморок. Еще бы! Фамилия первого вице-президента… Правая рука самого… От восхищения перед этим небожителем сознание меркнет.

Этот звездный человек приходился Альберту дядей. Родным, заметьте. Единая плоть и кровь.

Вот это козырь! Круче! Джокер!

Одним словом, жил на земле русской Альберт Петрушкин. Волшебная вибрация фамилии открывала перед ним все телевизионные двери (он с детства обожал телевизор), дарила феерическую работу. Советник по общим вопросам канала, главный помощник по спецвопросам и т. д.

Делать ни хрена не надо, а бабок – море!

И всякий раз, устраиваясь, Альберт таинственным полушепотом обещал президенту канала принести ошеломительный контракт. Через дядю! Боссы терпеливо ждали месяц, полгода, год! Потом начинали размахивать руками и даже ногами.

Альберт презрительно супил брови, играл желваками, грохал на прощание дверью и… плавно переходил на очередной канал. Благо их, как поганок после дождя.

2.

Хотя моя фамилия гремит на всю Россию, я очень скромен.

Одежда от Гуччи и рестораны типа «Палас-отеля» меня не прельщают. Презираю мажор. Уютней всего я себя чувствую в простеньких кабачках. Например, в немецкой пивнушке «Старина Мюллер», что на Малой Дмитровке.

Девушки-официантки в коротких клетчатых юбочках и черных чулочках. Парни-официанты в зеленых бриджах на широких подтяжках. А вокруг кипение простецкой жизни! Несут подлецами развалившихся на подносах жареных поросят. Целый сноп пеной исходящих пивных кружек. Меланхолично наяривает баварская музыка.

Я с аппетитом кушаю поросячьи щеки. С листа салата сглатываю красную зернистую икру. И припеваю мюнхенское пиво. Первую кружку, вторую, третью…

Больше всего заводит, что никто тут и не подозревает о моем величии. Я здесь инкогнито. Представляю, какой бы поднялся переполох, когда бы под сводами кабачка прозвучало мое грозное имя – Петрушкин! Как бы вытянулись во фрунт все лакеи. Как разлетелись бы вдребезги грянувшие об пол кружки.

Но я молчу… лишь уголки моих губ слегка приподняты. Говорят, так улыбался сам Будда. Но и сам просветленный Будда позавидовал бы моей фамилии.

После третьей кружки пряного пива накатывает волна блаженства. Горячая кровь ударяет в мозг. А мой фаллос, мой воинственный жезл, встает. Он жаждет!

Я подзываю пальцем худенькую, рыженькую официантку на тонких, чуть кривоватых ножках. Зовут ее Настя. Кладу в ее холодную лапку сто евро. Она знает, что делать.

Анастасия забирается под стол, мне видна лишь ее рыжая макушка, да фрагмент клетчатого платья.

Со свистом расходится молния.

Я же прихлебываю четвертую кружку пива. Цепляю на вилку ломоть поросячьей щеки, заедаю черной маслиной.

Настя, продолжая трудиться, исподлобья поглядывает на меня.

Обычные васильковые глазки, небезукоризненно накрашенные ресницы, все в комочках. Этот жалкий, просящий взгляд меня заводит.

Жезл мой становится стальным и вдруг взрывается победоносным фейерверком.

Я передаю Настеньке под стол салфетку.

За какие-то десять минут девочка заслужила сотку евро.

В этот момент я чувствую себя благодетелем.

3.

Да кто же это такой Альберт Петрушкин?

Уже почти полгода я плачу ему грандиозную зарплату, почти вровень с собой. Каждый божий день он обещает мне принести мегапроект, вроде «Дом–1», «Дом–2». Но проекта как не было, так и нет.

Видимо, хоть и боязно, с ним придется расстаться.

Вызываю его на ковёр:

– Альберт Валентинович, я не могу больше ждать.

– С дядей я встречаюсь во вторник.

– Почему не в понедельник?

– Он будет в Чечне. Рандеву с чеченскими генералами.

– Знаете, я устал от ваших чеченских генералов, таджикских олигархов, украинских серых кардиналов. Пишите заявление по собственному желанию.

Альберт сатанински смеется.

– О, как вы в своей чмошном канале будете об этом жалеть! Верх кретинизма! Уволить накануне векового контракта!

– Хорошо, я могу подождать до среды.

– Нет уж, извольте, – Альберт величественно отталкивает задом кожаное кресло. – Для сотрудничества со мной я найду более достойных. Адью, горемычный босс!

Через пять минут трезвонит мой мобильник:

– Это я. Альберт Петрушкин! Потрудитесь рассчитаться со мной немедля. Я требую три оклада вперед за компенсацию морального ущерба.

Выдал ему гору денег…

Этот сукин сын за полгода здорово меня обобрал.

Альберт Петрушкин!

Убить бы того, кто посоветовал взять его на работу.

4.