Читаем ОстанкиНО полностью

А в темной, душной комнатке священник протянул ей что-то, завернутое в носовой платок.

– Что это?

– Мощи твоей покровительницы. Святой Василисы. Положи их себе под подушку.

– Зачем?

Старичок нахмурился:

– Увидишь, касатуша!

Выполнила, как велено.

А ночью, сама не поняла, спала – не спала, услыхала чудный, словно детский голосок:

– Тоскуешь, Василисушка?

Открыла глаза.

Кто-то маленький, розовый, сияющий сидел у неё в ногах.

– Ты кто?

Гость смущенно кашлянул:

– Ангел… Ангел-хранитель.

– Из мощей?

– Сам не знаю… Так что же ты хочешь?

Василиса сразу вспомнила свой длинный унылый нос, целлюлитные бёдра, тощий зад.

– Не хочу быть чудовищем! Хочу красавицей!

– Только-то?

– Разве мало?

– Брюнетка? Блондинка? Шатенка?

– Блондинка! И ноги от ушей!

– Всё?

– И чтобы антураж был другим?

– Каким?

– Сливки общества! Как в гламурных журналах. Бизнесмены, богатые спортсмены, знаменитые актёры… И я – среди них!

Ангел вздохнул.

Василиса же ухнула в глубокий сон.

3.

Проснулась в широкой постели под золотым балдахином.

Качало…

Выглянула за хрустальную дверь.

Ба! Она на яхте под алыми парусами!

Подошла к зеркалу и чуть не села на жопку.

С серебристой поверхности на неё гордо смотрела высокая, обалденно красивая блондинка. Грудь, животик, выражение глаз!

Словно сошла с обложки наимоднейшего журнала.

Не подвел батюшка богомольный!

Ангел не обманул!

В каюту постучали.

– Войдите! – произнесла мелодичным, совершенно не прокуренным – а ведь шмалила с детства, голосом.

В дверь впихнулся низенький, обрюзгший человечек в капитанской форме.

Схватил с трюмо и швырнул Василисе розовые трусики:

– Еще дрыхнешь, сука!

– Что вы себе позволяете? Кто вы такой?

– Не придуривайся! Десять косарей тебе отстегиваю каждый день.

Василиса присела на постель, зарыдала, закрыв свое чудесное лицо руками:

– За что мне такое?

– Блядь ты, матушка! Блядь! – усмехнулся толстяк. – Хоть и стоишь дорого.

– Я честная! – Василиса взглянула исподлобья.

– Ну-ка, честная, – капитан расстегнул молнию брюк, – принимайся за завтрак.

И сунул ей в рот что-то твёрдое, вонючее.

Василиса что было сил укусила.

Вой сластолюбца потряс роскошную яхту.

– До крови, гадина! Сегодня все матросы тебя отымеют!

Капитан вывалился из каюты, а Василиса упала в подушку лицом. Во рту стоял блевотный привкус. Всё тело мелко тряслось.

Машинально сунула руку под подушку. А там нежные на ощупь мощи её тезки, святой Василисы. И тотчас услышала тоненький хрустальный голосок:

– Опять кручинишься?

– Ангел? Ангел-хранитель?

– Я…

– Зачем мне такое?

– Сама просила.

– Я хотела, как в журнале.

– Там лишь парадная сторона.

– А переиграть можно?

– Попробую.

– Тогда так! Хочу быть мужиком. Состоятельным. С огромными деньгами и огромным членом. Это возможно?

– Ложись, дурочка, спать…

4.

Утром Василиса проснулась на 45-м этаже небоскрёба. Центр деловой Москвы. За широким окном золотом сияли маковки церквей Кремля.

Выскочила из постели.

Что такое?

Меж ног что-то гудело огромное, тянулось к небу.

Подскочила к зеркалу.

Никогда еще так близко, со всеми деталями она не видела здорового голого мужика.

Осторожно поправила член.

А он благодарно вздрогнул, головка раскрылась.

Срочно в душ!

Обдумать в деталях своё положение.

Душ Шарко, бьющий со всех сторон, сверху и снизу, мощно и ласково, привёл в чувство.

Хорошо, теперь он мужик. Не Василиса, а Василий.

К этому надо привыкнуть…

Но где обещанные деньги? И соответствующее им социальное положение?

Вышел из душевой в роскошном, надушенном халате. А в номере высокая девушка в мини-юбке, служительница отеля, взбивает постель.

Даже не разглядев лица гостьи, Василий задрал ей юбку, сорвал трусики и вогнал член между молодых сильных ног.

Движения его были могучими и ритмичными.

Девушка оглянулась с улыбкой.

Она была хороша!

Бирюзовые глаза, пухлые губки…

Гостья сладострастно стонала.

Горячий фонтан спермы залил все ее лоно.

Барышня развернулась, поправила рыжую челку:

– Спасибо, господин Зябликов! Вам что-нибудь принести? Меня Наташей зовут.

– Сколько я должен тебе?

– За что?

– Как за что?

– Да что вы! Любая девушка России мечтает переспать с миллиардером Зябликовым. Если очень повезёт я от вас и ребенка рожу. Гены-то у вас замечательные. И даже алиментов не буду требовать.

В дверь постучали.

По-бычьи наклонив плешивую голову, вбежал толстяк.

Цыкнул на служительницу. Та мигом вылетела.

– Что будем делать, Вася! – незнакомец вытер лысину платком и, как подкошенный, рухнул в плюшевое кресло.

– В каком смысле?

– Во всех! Ты должен больше трех миллиардов. За тобой охотятся три сотни киллеров.

– Я так богат? – изумился Вася.

– Ага, – скривил губы плешивый, – как нищий на паперти.

– Но мне обещали!

– Кто? – истерично рассмеялся гость. – Ангел-хранитель?

– Если и так…

– Довольно шуток! Я предлагаю тебе сменить лицо.

– То есть?

– Пластическая операция… И с остатками активов бежим в Парагвай.

– А как же твое лицо?

– Ну, во-первых, я просто твой адвокат. А, во-вторых, я его уже сменил. Неужели ты не заметил?!

5.

Разговор с ангелом-хранителем вышел жестким.

– Ты меня надул! – окрысился Вася.

– Но ты же богат?

– Богатство с долгами?

– Обычно так и бывает…

– Но я не хочу!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ван Гог. Жизнь
Ван Гог. Жизнь

Избрав своим новым героем прославленного голландского художника, лауреаты Пулицеровской премии Стивен Найфи и Грегори Уайт-Смит, по собственному признанию, не подозревали, насколько сложные задачи предстоит решить биографам Винсента Ван Гога в XXI веке. Более чем за сто лет о жизни и творчестве художника было написано немыслимое количество работ, выводы которых авторам новой биографии необходимо было учесть или опровергнуть. Благодаря тесному сотрудничеству с Музеем Ван Гога в Амстердаме Найфи и Уайт-Смит получили свободный доступ к редким документам из семейного архива, многие из которых и по сей день оставались в тени знаменитых писем самого Винсента Ван Гога. Опубликованная в 2011 году, новая фундаментальная биография «Ван Гог. Жизнь», работа над которой продлилась целых 10 лет, заслужила лестные отзывы критиков. Захватывающая, как роман XIX века, эта исчерпывающе документированная история о честолюбивых стремлениях и достигнутом упорным трудом мимолетном успехе теперь и на русском языке.

Грегори Уайт-Смит , Стивен Найфи

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги
Омерзительное искусство
Омерзительное искусство

Омерзительное искусство — это новый взгляд на классическое мировое искусство, покорившее весь мир.Софья Багдасарова — нетривиальный персонаж в мире искусства, а также обладатель премии «Лучший ЖЖ блог» 2017 года.Знаменитые сюжеты мифологии, рассказанные с такими подробностями, что поневоле все время хватаешься за сердце и Уголовный кодекс! Да, в детстве мы такого про героев и богов точно не читали… Людоеды, сексуальные фетишисты и убийцы: оказывается, именно они — персонажи шедевров, наполняющих залы музеев мира. После этой книги вы начнете смотреть на живопись совершенно по-новому, везде видеть скрытые истории и тайные мотивы.А чтобы не было так страшно, все это подано через призму юмора. Но не волнуйтесь, никакого разжигания и оскорбления чувств верующих — только эстетических и нравственных.

Софья Андреевна Багдасарова

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги
Рембрандт
Рембрандт

«… – Сколько можно писать, Рембрандт? Мне сообщили, что картина давно готова, а вы все зовете то одного, то другого из стрелков, чтобы они снова и снова позировали. Они готовы принять все это за сплошное издевательство. – Коппенол говорил с волнением, как друг, как доброжелатель. И умолк. Умолк и повернулся спиной к Данае…Рембрандт взял его за руку. Присел перед ним на корточки.– Дорогой мой Коппенол. Я решил написать картину так, чтобы превзойти себя. А это трудно. Я могу не выдержать испытания. Я или вознесусь на вершину, или полечу в тартарары. Одно из двух. Поэтому скажите, пожалуйста, скажите им всем: я не выпущу кисти из рук, не отдам картину, пока не поставлю точку. А поставлю ее только тогда, когда увижу, что я на вершине.Коппенол почувствовал, как дрожит рука художника. Увидел, как блестят глаза, и ощутил его тяжелое дыхание. Нет, здесь было не до шуток: Рембрандт решил, Рембрандт не отступится…»

Аким Львович Волынский , Георгий Дмитриевич Гулиа , Поль Декарг , Пьер Декарг , Тейн де Фрис

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Проза / Историческая проза / Прочее / Культура и искусство