Останови часы в одиннадцать

Трамвай остановился перед больницей. От остановки к главному входу вела длинная дорожка. Вахтер не хотел пропускать его наверх. Несколько злотых помогли ему преодолеть эту преграду. Он поднялся на пятый этаж. Доктор Боярская сидела в ординаторской. Он узнал ее с первого взгляда. Хотя со времени последней встречи прошло восемнадцать лет.

Увидев его, она медленно встала. Он не был готов к такой реакции. И хотел убежать. Но разум подсказывал ему, что это только осложнило бы ситуацию.

«Убийца, – думала женщина. – Пришел, чтобы то же самое сделать со мной. Телефон. – Впилась в него взглядом. – Достаточно протянуть руку. Позвать на помощь! В коридоре сестры. Услышат меня. Я не могу сейчас, при нем брать трубку. Я не могу поднимать тревогу в больнице. Этот случай мог бы стоить мне всего, чего я с таким трудом достигла».

– Вы меня узнаете? – услышала она голос, звучавший иногда во сне.

– Не совсем, – ответила она и удивилась, что ее собственный голос не изменился. Это придало ей бодрости.

«Он не мог бы прийти сюда с таким намерением. Выбрал бы другое время и место. Зачем же он сюда пришел?»

– Я не был вашим пациентом. Мы виделись в жизни всего лишь один раз в Люблине. И это было очень давно. Припоминаете?

«Два раза, – поправила она его мысленно. – Мы виделись два раза. А это третий». Она приподняла брови. Это должно было означать, что она вспоминает.

– Ах, вы пришли ко мне частным образом? Видите ли, у меня в больнице нет времени для визитов подобного рода. Я здесь работаю.

– Я ненадолго, – сказал он быстро.

Она лихорадочно обдумывала, что делать. Можно отослать его в приемную для посетителей. В утренние часы там было совершенно пусто. Можно условиться о встрече где-нибудь вне больницы. В обоих случаях у нее появлялась свобода действий, время, необходимое, чтобы позвонить в милицию. Как странно, этот человек пришел к ней сам, спустя два дня после визита капитана милиции. Во всем этом было что-то странное.

«Отпустить? – подумала она. – Ни в коем случае. Может не вернуться. Тем более что он не мог не заметить, какое впечатление произвел на меня в первый момент. Ничего не поделаешь, я должна принять решение».

– Хорошо. Пожалуйста, – сказала она вежливо. – Подождите меня в коридоре. С левой стороны находится приемная для посетителей. Я сейчас туда приду. Кабинет, к сожалению, занят. Через пять минут здесь будет совещание отделения. – Посмотрела на часы. Она не могла собраться с мыслями и говорила какие-то глупости. Неожиданно для себя она осталась одна. Она не думала, что это у нее так легко получится. Посетитель сразу же молча покинул кабинет, только кивнул головой, не выказывая никаких опасений. Она схватила со стола телефонную книжку и стала судорожно ее перелистывать, но ничего не могла прочесть: строчки расплывались, руки тряслись – она боялась, что кто-нибудь войдет и вызовет ее к больному.

«Господи, ведь номер милиции всегда указан в самом начале, жирным– шрифтом. Что я делаю?» Она положила перед собой книжку и протянула руку к трубке. Набрала номер. Раздался жалобный сигнал. Она нетерпеливо бросила трубку на рычаг. «Там ли он? – думала она лихорадочно. – А если ушел?» – Она выбежала из кабинета, оставив дверь открытой, побежала по коридору, увидела его в стеклянную раздвижную дверь приемной. Он спокойно сидел возле столика. Заметил ее. Она должна была что-то сделать, сказать. Раздвинула дверь.

– Еще минутку, – сказала она, – я должна забежать в седьмую к больному.

Он никак не отреагировал на ее слова. Уже спокойными, неторопливыми шагами она вернулась в кабинет, посмотрела па открытую книжку, на телефон.

«Нет. Убийца так себя не ведет, – решила она. – Зачем бы он стал приходить ко мне еще раз? Ведь ничего про меня, про тех, про то, что действительно случилось в тот день в парке, он не знает. Не может знать. Если бы это он убил дедушку, он никогда бы не появился здесь. Постарался бы замести следы. Среди белого дня ищет меня в больнице. Я должна узнать, чего он хочет… Поговорить с ним сама. Да действительно ли это он? Мы растапливали с дедушкой печь. Я показала дедушке, где кухарка держит керосин… Не поручусь, что это был он. Но мне представился случай убедиться в этом, и сделать это могу только я». – Она закрыла телефонную книгу, встала и вышла в коридор.

– Войдите, пожалуйста.

Он поднял голову, и опять эти глаза, испытующие, суровые, вызвали в ней страх старого воспоминания.

– Много лет прошло, правда? – спросил он ни с того ни с сего.

«С каких пор? – спросила она себя в замешательстве. – Что ты имеешь в виду?» Она молчала.

– А вы никогда после моего визита в Люблине не нападали на след Кропивницкого?

– А значит, это вы? – улыбнулась она, делая вид, что только сейчас наконец узнала, кто перед нею. – Нет, никогда.

– Ну а теперь вы меня вспомнили? – захотел он удостовериться.

– Конечно. Да.