Остатки разума

Книги я любила всегда, с самого детства. Я погружаюсь с ними в другой мир, от того, видимо, и мечтаю о лучшей жизни. Начитаюсь о красивой любви и невероятной удаче и представляю потом, что со мной сейчас происходят те же самые испытания, после которых всё хорошее вот-вот наступит. Ну, а рисовать, скажем так, мне пришлось. Когда я поняла, что мой гардероб очень скромный, а мой бюджет и того хуже, решила попробовать это исправить. Пересмотрела кучу роликов, как из старой вещи сшить новую или как создать лучший прикид на свете, я взялась за дело. Получалось не плохо. Я научилась рисовать эскизы, а по ним уже шила себе одежду. В итоге поняла, что мне это нравится, поэтому и будущую специальность для себя выбрала подходящую. Моя мечта стать дизайнером одежды.

М: А ты?

В: Я занимаюсь танцами. Не скажу, что это было главной целью в моей жизни, так по случаю вышло. Начал танцевать и затянуло. Теперь нравится. Музыке с головой отдаёшься – такой кайф.

М: Неожиданно. Но очень классно. Мне нравится, с какой страстью ты говоришь об этом. Когда есть возможность заниматься любимым делом, это дорого стоит. Что за танцы? Один или в коллективе? В паре? Не знаю, как правильно спросить.

В: С партнёром. И партнёрша у меня – огонь! Такая же повёрнутая на танцах, как и все, с кем мы занимаемся. Это в хорошем смысле. Они – моя вторая семья. А танцуем много чего. В основном, современные, но из классики тоже можем. Главное – настрой и желание, а этого добра нам не занимать.

Как же сейчас я ему завидовал. Своих друзей он называл второй семьёй. Они вместе проводили свободное время, занимались тем, что им больше всего нравилось, вместе радовались новым достижениям и, наверное, смеялись над неудачами, зная, что обязательно справятся с ними. Тоже вместе.

М: Здорово, даже завидую немного.

В: А ты любишь побыть в одиночестве?

М: Выходит, что так.

В: Почему тогда привела подругу в тот магазинчик? Это же вроде как твоё укромное место.

М: Я тут в автобус зашла, не очень удобно писать. Отвечу дома.

В: Ок, буду ждать.

В автобусе мне пришлось стоять. Уже было почти четыре. Янка так и не позвонила. Вот, что за человек! А я ведь могла ещё сидеть её ждать.

Вышла я незадолго до своей остановки, чтобы заскочить в магазин с тканями. Я уже приобрела кое-какие отрезы, чтобы в деревне у бабушки было, чем заняться, но решила присмотреть ещё, чтоб уж наверняка. Потом зашла в кондитерскую и купила свои любимые эклеры со сливочным кремом. Понимая, что как бы я не тянула время, домой идти всё равно придётся, я медленно побрела в его сторону. Издалека я заметила машину брата, и моё настроение немного улучшилось. Я зашла во двор, навстречу мне вылетел Кактус, радостно виляя хвостом. Я погладила его, присела и обняла своего мохнатого друга, крепко прижимая к себе. В доме творилась какая-то суета.

– Ну, что, мой хороший, надо идти в эту пещеру ужаса, посмотреть, что там происходит, – напоследок я потрепала его за ухом и направилась в дом.

Едва открыв дверь, я уже слышала возмущенный голос матери.

– Ну, вот, кто тебя надоумил, Вань? У нас что места мало? Живите здесь. Это же твой дом, в конце концов.

Ванька, похоже, собирал вещи у себя в комнате. Мать стояла в дверях.

– Ма, я всё решил. Так будет лучше нам с Ниной, – послышался спокойный, но уверенный голос брата. – А к вам мы будем приезжать.

Я подошла ближе. Мать, заметив меня, тут же накинулась.

– Где ты ходишь, Анжела? Тут Ваня уезжает, а тебя непонятно, где носит!

– Уверена, что он не в Магадан переезжает, – я улыбнулась брату. – Ты зря так переживаешь.

– И кому я это говорю? – мать покачала головой, закатив глаза. – Тебе же всегда было плевать на то, что происходит вокруг. – Не удивлюсь, если окажется, что вся эта затея – твоих рук дело.

Её слова больно били по мне, словно розги, с каждым ударом попадая в одно и то же место с завидной точностью. Я была уверена, что за эти годы рана стала настолько глубокой, что её уже ни за что не вылечить.

– Мам, перестань, – а Ванька, как всегда, меж двух огней в попытках меня защитить. – Вот при чём здесь она? Это моё решение.

Из своей комнаты вышел отчим. Я тут же поспешила проскользнуть в Ванькину комнату.

– Томочка, дети выросли, рано или поздно это должно было случиться.

– Тарас, вот ты сейчас вообще не вовремя, – набросилась на него мать.

Я же успела заметить в его взгляде неприкрытое злорадство. «Скоро и меня здесь не будет, – хотелось мне крикнуть ему прямо в лицо, – а пока что радуйся».

– Здесь же совершенно никого не волнует моё мнение, – продолжала ворчать мать, уходя в другую комнату. – Ну чего ты стоишь, как памятник? На работу давай собирайся, – теперь она обращалась непосредственно к своему мужу.

– Так рано же ещё, Тамар. Чего ты завелась? – суетился отчим.

Как же он был мне омерзителен. Вечно сюсюкал перед матерью, а стоило ей отвернуться, как его гнилое нутро тут же вылазило наружу. Мне не понятно, как за все эти годы она не разглядела, что он за человек. Почему так слепо ему верила и держалась за него?