Оставь окно открытым

Но Говорящий Кот выслушал эти взволнованные слова совершенно равнодушно. Что уж тут скрывать, будем откровенны: великий артист в это время деловито вылизывал левую заднюю лапу.

- А где моя девочка Катя? - вдруг с тревогой спросил Говорящий Кот.

- О, умоляю вас, не беспокойтесь, - торопливо воскликнул директор цирка. - Сейчас я сам, лично усажу в машину вашу глубокоуважаемую девочку и ее маму. Их со всеми удобствами доставят домой.

Директор цирка поспешно бросился из кабинета, оставив великого артиста долизывать заднюю лапу, но уже правую.

- Просто невероятно, - возбужденно заговорила мама, когда машина тронулась. - Давно не получала такого удовольствия, но все-таки... Я не ребенок... Слава богу, мы живем в двадцатом веке... Я же прекрасно понимаю, что говорящих котов нет и быть не может!

Не успела машина тронуться, как в приоткрытое окно машины влетело что-то маленькое и светящееся.

Оно мелькнуло в воздухе, как вспыхнувшая спичка. Мелькнуло и исчезло в Катином рукаве.

Это был Веснушка. Но какой он был горячий! Ух! Просто раскаленный. Ну еще бы! Что ни говорите, а он изрядно переволновался.

Катя только негромко прокряхтела сквозь сжатые зубы.

- Ты что-то сказала? - повернулась к ней мама. - Тебе что, не понравилось?

- П-понравилось, - с запинкой ответила Катя, - очень понравилось...

Катя незаметно подула в рукав. Главное, Веснушка вернулся! Главное, Веснушка снова с ней!

Между тем директор цирка скорыми шагами вернулся в свой кабинет.

Великий артист встретил его пристальным настороженным взглядом.

- Итак, я надеюсь, мы с вами договорились, уважаемый... дорогой... - несколько задыхаясь, проговорил директор цирка.

Но великий артист ничего не ответил.

Как только директор цирка подошел поближе, он бесшумно и плавно скользнул на пол и спрятался под столом за плетеной корзиной для бумаг.

Директор цирка решил, что великий артист, устав от аплодисментов и суматохи, желает продолжить беседу в более уютной, так сказать, домашней обстановке.

Директор цирка втянул живот, крякнул и тоже полез под стол.

- Заранее согласен на все, - сказал директор цирка. - Итак, дорогой, бесценный... гм... ваши условия?

Но великий артист словно язык проглотил. Он только одичало таращил сверкающие глаза из-за корзины для бумаг.

- Может быть, вы чем-то недовольны? - с испугом воскликнул директор цирка, подползая ближе к великому артисту.

Но тот, гибко извиваясь, попятился, спрятался за ножку письменного стола и снова не сказал ни слова.

- Мы вас обеспечим любым питанием, - продолжал настойчиво уговаривать его директор цирка. - Может быть, вам нужна специальная диета? Например... свежая рыба... или... вы уж меня извините... Я попросту, знаете ли... от души... Может быть, вам нужны эти серенькие... с хвостиками? Ну, которые бегают... извиняюсь, мыши? Так извольте!

Нет, можно было подумать, что великий артист вконец потерял дар речи, онемел.

- Ну, хотя бы скажите: да или нет? - уже в отчаянии взмолился директор цирка.

Но великий артист так и не вымолвил больше ни слова.

Он только безумно блеснул плоскими серебряными глазами. Тело его напружинилось, он сипло мяукнул и, вытянувшись дугой, лихо вылетел в открытую форточку.

Глава 16. Операция "бул-тых"

- Хорошо, - разнеженно пробормотал Веснушка.

Он сидел на подоконнике и грелся на солнышке. По правде говоря, его вообще не было видно. Он как будто растворился в широком теплом луче. И можно было подумать: это разговаривает нагретый солнышком подоконник.

- Я давно хотела тебя спросить, - сказала Катя, - почему у тебя одна нога босая? Куда ты второй башмак задевал?

Солнце светило ярко и ровно. Ниоткуда на него не наползало ни серое, ни белое. Просто лучше не придумаешь погоды, чтобы попросить Веснушку рассказать какую-нибудь историю.

- А... башмак... - беспечно отозвался подоконник. - Было дело... Я подружился с одним мальчишкой. Волосы у него были черные-черные. Что касается веснушек, не поймешь - есть или нет. Все равно не видно.

- А сам говорил: дружу только с рыжими, - не утерпев, ревниво сказала Катя.

- А кто тебе сказал, что он был не рыжий? Я, по-моему, этого пока не говорил, - сказал подоконник и вдруг добавил с горячностью: - Нет, конечно-безусловно-наверняка-несомненно - он был рыжий, мой негритенок Том!

Теплая полоса солнечного света, уходя, сдвинулась влево, и Катя увидела Веснушку.

Он лежал, закинув руки за голову. Босую ногу задрал кверху и шевелил пальцами, внимательно их разглядывая.

- Рассказать тебе про Тома? - негромко спросил Веснушка.

- Ой! Расскажи! - обрадовалась Катя.

- Все началось с того, что Том захотел научиться читать, - Веснушка пожал плечами. - Уж не знаю зачем. С чего это взбрело ему в голову, не пойму. Я вот, например, не умею читать и не жалею ни чуточки. Ты школу любишь?

- По-разному, - задумчиво сказала Катя. - Когда получу пятерку очень, а получу двойку - терпеть не могу.

Веснушка с пониманием кивнул.

- Вот тогда я и отдал Тому свой башмак, - вдохнул Веснушка.

- Когда - тогда? - не поняла Катя.

- Как когда? Когда Том захотел научиться читать.

- А когда это было?

- Как когда? Когда я отдал ему свой башмак.