Оставить на память (СИ)

Но он неосторожно смутил её. Вот уж никогда бы не подумал, что она из тех, кто так легко робеет от пошлых шуток. Наоборот, она казалась уверенной и независимой. Такой женщиной, которые знают себе цену, которые не выходят замуж, потому что не готовы отдать свою свободу даже тому, кого страстно любят. А любят такие женщины сильно, жарко, но не теряют при этом головы. Но она покраснела как девочка и ретировалась, а он бросился за ней с извинениями.

Как сильно она отличалась от той, другой, которой была в их первую встречу. Когда она промывала лапу псу, он и разглядел в ней её настоящую. Она так искренне улыбалась, разговаривала с собакой на русском, успокаивала, гладила шерсть, будто рядом никого небыло. Вот тут-то Генри понял, какой она может быть обворожительной. В глуши, одетая в простую парку, резиновые сапоги, с выбившимися прядями из-под шапки, она была пронзительно прекрасна. Он захотел её прикосновения, чтобы почувствовать её красоту и убедиться, что она не сон.

Ника.

И она пожала его руку. Не сон, она настоящая, тёплая, хрупкая.

И теперь ему не хотелось уходить совершенно. Может, найти какой-то повод задержаться? Попросить горячего чаю, например. Неужели она откажет? Но с другой стороны, какое право он имел злоупотреблять её гостеприимством. Она и так очень выручила его, помогла обработать псу рану, одолжила тачку, чтобы Генри не пришлось нести своего громадного питомца на руках. В конце концов, они ведь соседи, он обещал вернуть ей инвентарь, а значит он вскоре снова её увидит.

— До скорого, — он махнул рукой и уже взялся за тачку, как услышал её голос:

— Я вас провожу.

При этих словах Генри почувствовал, как кусочек пазла в районе сердца, который всё это время его беспокоил, встал на место.

Глава 5

Пока Генри толкал перед собой тачку с расположившимся в ней псом, Ника шла по левую руку от него. Оба не произносили ни слова — она смотрела себе под ноги, а он на довольную морду Теда. Войт терялся в догадках, почему Ника вдруг изъявила желание их проводить. Не из-за тачки же, в самом деле. Но ему было приятно, что она просто шагала рядом.

Небо затянуло, стало смеркаться, а с неба зарядил мелкий дождь. Вполне терпимо, но и приятного мало. И, если дождь усилится, оба рисковали вымокнуть до нитки.

— Так вы из России? — наконец прервал молчание Генри. — Вы с Тедом говорили на русском, я прав?

Ника быстро взглянула на него и тихо произнесла:

— Да.

Он хотел было сказать, что никогда там не был, но всегда мечтал побывать, но она вдруг остановилась и выпалила:

— Я бы хотела принести вам извинения. В нашу первую встречу я повела себя не вполне вежливо. Кажется, я вам нагрубила. И да, я избегала вас. Я так привыкла к своему одиночеству, что восприняла вас как чужака, претендующего на мою территорию, — она потупила взгляд. — Простите.

Он не ожидал такой искренности, но это признание его подкупило.

— Вы, кажется, сказали, что не приглашаете меня на чай, — он заметил, что её губы слегка дёрнулись. — Вот угостите меня им, и будем считать, что ничего не было. Хотя вы уже и так много сделали для меня… для нас. Посмотрите на Теда. Он счастлив. А я рад, что рядом оказались вы.

Ника с улыбкой взглянула на пса.

— Сколько ему?

— Год и четыре месяца. По сути он ещё щенок. Щенок весом в 65 килограмм.

— И он ещё вырастет? — Ника приподняла брови.

— Надеюсь нет, — со смехом ответил Генри, — он и так довольно крупный для своей породы. Если подрастёт ещё немного перестанет помещаться в доме. Когда я взял его из приюта, он уже был мне по колено.

— Так он сирота?

— Сирота? Нет. Всю его семейство забрали у очень плохих хозяев. Но всех я взять не мог. Воспитать одного пса непросто, а их было четверо. Так что это я отец-одиночка, — он усмехнулся.

— Это единственный ваш ребёнок?

— Да, я не женат.

— Ну, это ведь не обязательно.

— Я в этом плане консерватор. Так меня воспитали. А у вас есть дети? — Генри уже знал ответ, но не ожидал, что увидит печаль в её глазах.

— Нет, — Ника едва вздохнула.

Разговоры между мужчиной и женщиной на подобную тему всегда были полны неловкости, ведь обычно сопровождались взаимным интересом друг к другу. Но ни Генри ни Ника не испытывали никакого дискомфорта — будто парочка старых друзей встретились обсудить дела. Ещё недавно закрытая от него девушка, начинала раскрываться.