Оставить на память (СИ)

Нет. Этого не должно произойти. Никто не сможет найти её в этом глухом месте. Анна заверила её, что ни одна живая душа в их окружении не знает об её местонахождении. Да и кто станет искать здесь — в стране, с которой её ничего не связывает? Внезапно Ника почувствовала, что этот остров, который в течение многих недель был её прибежищем, оказался ни чем иным как тюрьмой, с прекрасным видом на горы и океан, чистым и ясным воздухом, но всё-таки тюрьмой. В один миг тоска наполнила её сердце. Если бы она могла, то уже давно бы собрала чемоданы и, бросив пустынный остров, вернулась к тем, кто помог ей сюда добраться. Или позвонила кому-нибудь, чтобы только услышать добрые слова ободрения. Но нельзя, никак нельзя. Рисковать снова оказаться в ловушке, в которой Ника задыхалась последние два года? Можно ли было без опаски звонить друзьям, не подвергая их и себя разоблачению? Паранойя стала заполнять голову девушки. Прослушка, слежка… насколько далеко он может зайти? Или она раздувает из мухи слона, и возможности того, о ком она сейчас думала, не так уж и безграничны, как она себе представляла.

Виски стали раскалываться от переполнявших Нику чувств и мыслей, ей не хватало воздуха. Прогулка должна была помочь хоть немного отделаться от навязчивого желания вновь впасть в апатию, свернувшись под одеялом. Набросив на себя тёплую куртку, укутавшись в шарф и шапку, девушка вышла навстречу непогоде. Дождь еле моросил, оставляя на одежде крошечные капли, ветер хлестал по лицу, но Ника будто не замечала этого. Она шагала навстречу океану, понурив голову и смотря себе под ноги. Хруст камней и приближающийся грохот океана заглушали все её мысли, уводя их в сторону, освобождая голову. Дышать и правда стало легче, и Ника до головокружения глубоко вдыхала холодный воздух. Но груз проблем пригибал её к земле, и каждый шаг стоил ей усилий. Она больше шаркала, словно в свои двадцать семь лет постарела на целую жизнь.

Так не спеша она шла в сторону обрыва, даже не осознавая этого. Шум волн становился громче — океан сегодня был неспокоен. Девушка остановилась на самом краю, вглядываясь в мутные воды, поглощённая мыслями покончить со всем прямо здесь и сейчас. Если решиться, то обретёт ли она такой желанный покой?

Ника как-то слышала, что если человек, не найдя другого выхода как покончить с собой, выживал в самых невообразимых обстоятельствах, он внезапно понимал, что жизнь после неудачной попытки начинала меняться к лучшему. Будто бы возникал какой-то момент — апогей, во время которого решалась вся его дальнейшая судьба. Но в эту секунду человек решал, либо он выходит из игры, либо продолжает её. Но вся ирония заключалась в том, что всегда нужно продолжать игру, ведь это совсем не конец, даже если это кажется очевидным.

Если она совершит прыжок, никто не придёт ей на помощь, никто не образумит громкими фразами о том, что ей есть ради чего жить. А есть ли? Ещё пару дней назад она бы с уверенностью сказала "да". Стены хижины, обвешанные её эскизами, кричали об этом. Мечты, засунутые в дальний ящик с надписью "может быть когда-нибудь", со всей ясностью снова возникли прямо перед ней. Вот ради чего стоило бы перейти эту точку отчаяния. Надо было просто вспомнить, произвести снова те эмоции, которые она испытывала реализуя свои мысли на бумаге. Надежда, азарт, страсть. Ника изо всех сил цеплялась за эти чувства, что вспыхнули вновь где-то внутри. Нет, это ещё не конец! Надо продолжать бороться. Если она сейчас сдастся, то подведёт не только себя, но и тех, кто продолжает за неё сражаться. Это её друзья, которые были рядом, помогали ей, рисковали. Её смерть будет как плевок им в лицо, а её жизнь будет лучшей им благодарностью.

Ника сделала шаг назад. Потом второй. Бьющиеся о берег волны исчезли из поля зрения. Чем дальше она отходила от пропасти, тем яснее становилось в голове.

"Не так уж всё и безрадостно, как ты себе представляешь", — подумала девушка, — "По крайней мере у тебя есть те, кому ты небезразлична и кто всегда тебя поддержит. А ты уж постарайся их не подвести".

Уже трезвым взглядом она окинула окружающий её пейзаж — на океан, на горы, на хмурую твердь небес. Внезапно тучи над ней прорезались и на пару секунд стало видно голубое небо. Это был чистый светлый бирюзовый цвет, такой ясный, что, казалось, издал звон. Этого мгновения как доброго знака Нике хватило, чтобы окончательно увериться в том, что она приняла верное решение. Выпрямив спину и вздёрнув подбородок, она улыбнулась, всё ещё смотря на небо, хоть оно уже затянулось.

— Спасибо, — прошептала она кому-то незримому.