Оставьте меня на вторых ролях!

- Скажите, а вы хорошо разбираетесь в драконах, как в расе? – прищурившись уточнила.

- По долгу службы приходится, - удивленно заметил он, - а что?

- Подскажите, какие у них есть особенности? – с жадностью подалась к нему. – Ну там, особо чувствительное зрение, желудок, аллергия на что-либо? Или может чуткий слух и нюх?

- Ну насчет желудка с аллергией я вас не просвещу, - хмыкнул герцог, - а вот с остальным вы угадали. И слух хороший и зрение. Но нюх особо чуток. Вам повезло, что мы на улице и я вдобавок сразу прикрыл нас щитами. Иначе бы драконий лорд вас быстро заметил.

- Благодарю, - отозвалась почти автоматически, размышляя о своем.

- А зачем вам это? – с подозрением уставился на меня Клаверси.

- Для общего развития, - коварно усмехнулась я.

Ну мы еще посмотрим дракоша… Выберешь ты себе девушек как же. Не дождешься, сам улетишь от них сверкая пятками. Пусть мои книжки послужат на благо королевства!

- Лизетта, - вырвал меня из планирования коварной мести герцог.

Я вернула к нему вопросительный взгляд. И что-то улыбка этого мужчины внушала мне опасения.

- До меня тут дошли слухи, о некоторой трагичной истории вашей семьи… - усмехнулись мне.

Я поспешила спрятать глаза, чуть не чертыхнувшись. Вот даже не сомневаюсь, что это не принц тут такое трепло. Он небось про меня забыл два шага в сторону, сделав. Конечно, Элла поделилась трогательным воссоединением деда и книги в посмертии.

- Так уж случилось, что я немного осведомлен об истории вашей семьи, - продолжил герцог сверлить меня насмешливым взглядом. – И признаться был удивлен, что столь яркий эпизод ускользнул от моего внимания.

А я еще старательнее делала вид, что не слышу, не вижу и вообще не понимаю, о чем речь.

- Лизетта, просто скажите мне – зачем? – проскользнуло легкое осуждение в его глазах.

Разочаровывать не хотелось, поэтому с усталым вздохом призналась:

- Я имела неосторожность упомянуть при леди Уайт, что ищу одну книгу. Сама я уже и забыла про это, а вот леди, как оказалось нет. А потом, случайно услышала, как принц выказывал свое недовольство бесполезными поисками и тратой времени, - поморщилась я. – Честно говоря, я побоялась, что если скажу, что спрашивала просто из любопытства, принц может посчитать себя оскорбленным ну и… - замялась, не зная как признаться, что считаю Эдмонда психом, способным казнить за подобное. Просто – по оригинальной книге они оба с герцогом такими и были. По крайней мере во всем, что касалось Эллы. Я, конечно, давно поняла, что эта реальность далека от того, что было в книге. Но опасения все же оставались.

- Казнит вас за поиски книги? – неожиданно точно догадался о моих мыслях Клаверси.

Теперь мне досталось вполне явное осуждение.

- Лизетта, поверьте, если его высочество и жаловался, то только чтобы подразнить леди Уайт, - заметил мужчина. – Если бы не поиски этой книги, леди скорее всего зарылась бы в своем хранилище, где ему просто так не посидеть – сразу прибегут к государственным делам привлекать, - хмыкнув заметил он. – Так что, может он и состроил бы недовольное лицо, но никаких последствий для вас не было бы. По крайне мере, убивать или лишать титула точно бы не стали.

- Мне стыдно, - признала я.

В целом, герцог рассуждал здраво. И я бы, если хоть на мгновение подумала, что это все-таки уже давно реальность, а не книга, тоже бы это поняла. Но все эти мелкие странности и несуразности в происходящем вокруг заставляют меня считать, что это просто игра. Какой-то сон, который затянулся на долгое время. Мне не хочется из него просыпаться, поэтому я избегаю явной опасности, но при этом, я все еще не доверяю этой реальности. Вот и веду себя соответственно жанру и образу.

- Тогда постарайтесь в дальнейшем, не надумывать себе лишнего. А ваше чудное воображение, лучше приберегите для своих книг, - с улыбкой заметили мне.

Я, покраснев, потупилась. Вот теперь же так и будет подкалывать.

Вдруг Клаверси как-то резко дернул головой в сторону дверей. Потом как будто прислушался. На лице его внезапно появилась нежная улыбка.

- Послушайте, - тихо бросил мне.

Махнул рукой, и на балкон вернулись все звуки, исчезновение которых я до этого и не заметила. Из оставшейся приоткрытой двери лилась нежная мелодия и вторил ей тонкий переливчатый голос.

- Элла поет, - заметил Клаверси с нежностью и прикрыл глаза прислушиваясь.

У нее и правда чудесный голос. Пусть не имеющий настоящей оперной глубины. Но чистый и звонкий – почти как у ребенка, он пробирал до души своей искренностью. Казалось, что слушаешь его и как-то светлее на душе. Я не понимала текста песни, но какие-то струны на сердце она задевала. Так трогательно, что хотелось плакать.