Острая фаза

— «Какими своими, папа, ты о чем!?» — возмутилась Габриэль. — «Все свои тут!»

Тот, покачав головой, двинулся снова навстречу. Габриэль, поняв, что папа теперь неудержим, быстро взяла какую-то полимерную накидку с контейнера. Она быстро отвернулась и, показав кулак в перчатке пленному, чтоб тот молчал, набросила ее на него. Группа людей, пришедших с ее папой, рассредоточилась среди транспортных машин, чтоб оценить степень готовности к пути в то время, как сам отец Ремис продолжил идти к ней на встречу.

— Стой дальше тебе нельзя! — резко она обратилась к нему вербально. — Вам нужна будет охрана, иначе снова попадете в засаду, но я уже не смогу помочь, понимаешь!? … Тут безопасно, отец!

Тот покачал головой, но остановился, где попросила дочь.

— Мы знаем, что твориться в Кроненбурге и, как истинные жители города, не можем оставаться в стороне. Пойми — снова начал Ремис.

— Вот, ты всегда такой упрямый был! А мать одну оставить это как!? — повысила она на него голос. — Хотя о чем это я вообще! Удивительно, что вы в той колонне вместе оказались!

— Сейчас все по другому, Габри… Маме там опасно, но нам нужно помочь городу и выгнать миротворцев.

— О чем ты, отец!? Ты ж еще 3 цикла тому ехал в машине под их охраной, а сейчас готов комбез на себе рвать, чтоб прогнать их с планеты! Что изменилось!?

Тот, не найдя ничего, на что можно было облокотиться, просто сел на металлизированный пол ангара, скрестив ноги. Его усталый взор скользнул по лицу дочки. Та отвела глаза в сторону, словно от стыда.

— Все изменилось, Габри. Миротворцы нарушили устав вольного города и должны уйти… Арнольд тоже считает…

— Что этот трус еще мог сказать!? Чмо богатое! Ненавижу!

Габриэль села в нескольких метрах напротив него так же на пол и заплакала. Ремис молчал, давая дочке договорить. Затем он краем глаза увидел шевелящееся нечто прикрытое тканью у нее за спиной.

— Кто там у тебя? — взволнованно спросил отец, пытаясь встать и всматриваясь в темный угол.

— Никто! Не твое дело! … Иди, куда хочешь. Мне все равно. Я ради мамы стараюсь, но ты все такой же упрямый и непредсказуемый, каким был всегда.

Накидка спала, и на Ремиса посмотрело испуганное лицо совсем юного наемника. Он тут же узнал его, несмотря на синяки и кровоподтеки.

— Это ж тот самый парень со «Стража»! Как его! Дункан! … Так на твоего брата Карпенса похож! — грустно, но очень эмоционально заговорил отец, догадавшись, для чего тот там сидит.

— Не похож! … Карпенс погиб из-за тебя! … А это — предатель, который убил командира Делано и остальных из отряда!

Отец молчал и лишь грустно смотрел своими голубыми, как небо, глазами ей в лицо. Габриэль ощутила стыд и злобу одновременно. Ей хотелось провалиться под землю прямо тут на этом месте. Ремис тихо встал со своего место и направился в сторону людей, которые уже завели одну из машин и что-то громко обсуждали. Габриэль подняла глаза и посмотрела на спину удаляющегося отца.

— Я попрошу «Воид» предоставить вам охрану!

Однако тот ничего не ответил, но продолжил свой путь к машинам. Габриэль злобно сверкнула глазами на пленного. «Убью тебя, урод!».