Остров

Став у острова на якорь, Марсель достал пистолет и для начала рассказал Кристофу, что ему не нравится в легендарной беретте. Во-первых – удлинённое дуло. Из-за этой особенности он сомневался, что его можно незаметно носить с собой. Во-вторых, рукоять пистолета немного удлинялась вставленной обоймой. Кроме этого, сзади рукоятки имелось ушко для крепления съёмного плечевого упора, но отцовский военный друг его не привёз, сказав, что с ним оружие выглядело бы громоздким. Марсель помнил, как он говорил, что для лучшего контроля над оружием вполне хватит и передней складной рукоятки, расположенной перед спусковой скобой.

Но Кристофу в пистолете нравилось всё. Он называл его не немного громоздким, как Марсель, а внушительным, впечатляющим и другими лестными эпитетами. Марсель смотрел, как друг упивается оружием и хохотал. Он показал Кристофу на левой стороне рамки пистолета предохранитель и переводчик режима огня, а на правой – механизм управления режимами. Вот только не был уверен, слышит ли его друг. Кристоф выглядел, будто загипнотизированный оружием: не сводил с него глаз и постоянно гладил рукой. Тогда Марсель, которому самому не терпелось, дал разрешение перейти к стрельбе.

Кристоф тут же развил бурную деятельность. Вытащил из-за сидений катера десяток мишеней, разрисованных им из баллончика, прыгнул на остров и стал устанавливать их в золотистом песке. Его суета и волнение забавляли Марселя, но насмехаться он не стал, а присоединился к другу. К тому же ему очень хотелось выстрелить из беретты первым. Они разместили несколько мишеней в песке и несколько на скалах над водной стихией океана, и Марсель взял оружие в руки.

Ему не очень нравилось на стрельбище: взрослые норовили показать себя и поучить молодого парня, а ещё потому, что там было шумно. Зато здесь Марсель показывал себя искушённым стрелком. Учил в разных мелочах Кристофа и постоянно одерживал верх в меткости. Всё-таки обучение взрослых, даже снисходительно-навязчивое, не прошло даром, – он научился отлично попадать в цель. Марселю больше нравилась одиночная стрельба, Кристофу нравилась любая, но предпочтение он отдавал стрельбе очередями. При этом пистолет приходилось держать двумя руками, за рукоятку и складную рукоять под дулом.

Вопреки ожиданиям, Марселя приятно удивила небольшая отдача пистолета, небольшой подброс при выстреле, и огневая мощь, от которой мишени быстро превратились в деревянные ошмётки. Тогда несколько выстрелов досталось пальмам, и почва под начинающими стрелками впервые ощутимо содрогнулась. После этого по деревьям больше не стреляли, а Кристоф – из деревяшек, привезённых с собой, – быстро сделал ещё пяток мишеней. Они много экспериментировали: стреляли из положения лёжа, стоя, пытались стрелять с бедра, с разворота, и не заметили, как из двухсот патронов осталась лишь четвёртая часть.

По прибытию на Реюньон они снова обратились к Полю. Старик не отказался продать ещё патроны, но только через две недели. И Кристофу, и Марселю было невыносимо ждать, но всей суммой они не располагали, и потому согласились на этот срок. Когда через две недели забирали боезапасы, Поль предупредил, что больше он этого делать не будет. Друзья расстроились и строили планы, как уговорить упрямого старикана продолжить снабжать их девятимиллиметровой забавой, но так ничего и не придумали.

Как они не старались растягивать удовольствие в стрельбе, но патроны всё-таки закончились. Марсель – уже подуставший от всей этой суеты и стрельбы, от частой чистки оружия, чтобы отец не почувствовал запах дыма, – сказал, что пришло время продолжить то, ради чего они сюда приезжали изначально.

Копали теперь попеременно, и работа шла гораздо быстрей и веселей. Они разбили всё побережье на квадраты и работали с полудня и до заката. Поскольку уже на другой день (Марсель проверял) там, где они копали, следов не оставалось, пришлось нарисовать нечто вроде карты побережья и отмечать места работ на схеме.

Идея, что ни один пират не был идиотом, и ни за что не стал бы закапывать сокровища недалеко от берега, пришла в головы обоим одновременно. Поэтому постепенно они уходили от берега всё дальше, продвигаясь к плато острова. И всё больше и больше этим увлекались, хотя ни тот ни другой уже не верили, что найдут хоть что-то, кроме истлевших костей пропавших людей. Так продолжалось пока не случилось то, после чего Марсель заверил Кристофа: сколько бы лет не прошло, сколько бы между ними не было километров, стоит тому лишь позвонить или написать, он примчится и разобьётся в лепёшку, чтобы помочь другу.