Остров Чаек

Посты на дорогах стали попадаться все чаще и были устроены куда лучше. Всякий раз, когда конвой останавливался, Хатин сжимала губы в узкую линию, прикусив их изнутри. Прятать улыбку становилось проще. Вопросы задавали пытливо, и порой даже казалось, что сейчас начнут проверять «пленников». Собственные гвардейцы градоначальника сглатывали и переглядывались, явно недоумевая, как они умудрились ввязаться в это предприятие. Они хотя и не ведали о плане по спасению печально известной леди Арилоу, но прекрасно знали, что их пленники – не пленники вовсе и что сами они по некой причине играют определенные роли в этом странном спектакле.

Спасало их присутствие градоначальника. Солдаты, которые могли бы доставить им неприятности, смирнели при виде старинных кружевных оборок, пыльной вышивки на шелковой походной шляпе, заплесневелого шатра, взваленного на спины эпиорнисов. Даже малый рост и вздорное настроение играли на руку губернатору. Гнет наследия растекся, словно капля теплого, розового сургуча под равнодушной тяжестью старинной печатки.

Сразу после заката нашлись следы очередной остановки ловчих, но на этот раз, судя по всему, они решили объединиться с другим лагерем, крупнее их – и вместе устроились на вытоптанной траве, словно растекшееся яйцо с двойным желтком. Во рту у Хатин пересохло, и она судорожно сглотнула, подобрав с земли зеленую веточку. Попробовала сосчитать зарубки, но их было так много, шли они так плотно, что в глазах зарябило.

Джейз опустился на колено и ткнул пальцем в единственный стебелек с семенной головкой. Он указывал не в сторону утоптанной тропы, а в сторону другой, поуже.

– Видно, Арилоу повели не в Гиблый Город, а прямиком на Ферму-убежище. Это был последний привал, и она уже должна быть на месте. – Джейз поднял взгляд на Хатин, и в отблесках вечерней зари она прочла в глазах юноши нечто, напоминающее сочувствие. – Это поможет твоей сестре выиграть немного времени. Если Минхард Прокс в Гиблом Городе, то на Ферме ее могут и не узнать…

Внезапно на Хатин навалилась усталость, она ощутила боль от каждой мозоли, натертой ботинками, ощутила каждый недоспанный час. Шатаясь, она подошла с выгруженному из экипажа градоначальника рулону ткани, тяжело опустилась на него и спрятала лицо в ладони.

Так она и сидела, пока дым от костра не начал раздражать глаза. Оглядевшись, она увидела, что у огня сидит лишь группка хитроплетов. Градоначальник удалился в шатер, стражники выстроились по периметру лагеря. Джелджех спала, привалившись к плечу Феррота; во сне она хмурилась и по-прежнему держала его за руку.

– Верно, – мягко произнес Феррот, когда Хатин приблизилась. – Тебе надо поесть. Присоединяйся… Хатин, ты что делаешь?

Обливаясь слезами, Хатин принялась сгребать рыхлую землю в холмик.

– Она смотрит на меня, ей будет страшно, она захочет знать, как быть, и что я собираюсь делать, что будет… – Дрожащими руками она слепила маленькую гору, совсем как тогда, когда помогала Арилоу найти себя. Устроила на вершине кратер с щербатой кромкой и зубцом как Копьеглав.

Потом встала и несколько секунд смотрела на вулкан. Миниатюрный Копьеглав, гора, забравшая Арилоу. Отдышавшись, Хатин ногой ударила холмик, да так сильно, что ее кинуло за землю. Поднявшись, она наступила пяткой в кратер, вызвав лавины, стирая уступы в крошку. Она продолжала топтать гору до тех пор, пока та не разлетелись по подлеску.

«Арилоу, я иду за тобой. Никакие горы меня не остановят».

Грязная, дрожащая, Хатин вернулась на прежнее место и резко опустилась. Она ни слова не произнесла вслух, но, казалось, остальные хитроплеты поняли смысл ее представления, как будто она прокричала все то, о чем думала.

Приняв гордую позу, Хатин приготовилась, что ее вот-вот накроет волной уговоров и призывов образумиться. Волна так и не ударила.

– Пора, – сказала Плясунья. Ее слова встретили молчаливым согласием, и Хатин ощутила, что в воздухе висит назревающий разговор, хитроплеты уже все знали, и только Хатин так увлеклась, что не заметила этого.

– Точно, – осторожно произнес Джейз, – больше мы так близко к Ферме подобраться не сможем, не таким числом вооруженных и обеспеченных воинов.

– Взглянем на карту. – Плясунья достала из сумки очень знакомую на вид карту Копьеглава, его панораму с высоты птичьего полета. Видимо, получив сведения от Хатин и Джейза, Плясунья наведалась в лавку Объездчика. Еще у нее в сумке Хатин заметила карту Клык-Горы – отмеченную красноречивыми прямоугольниками шахтерского лагеря. Неужели Плясунья и на него думает устроить набег?

– Сколько их там? – шепотом поинтересовалась Лоулосс, обернувшись на зазубренную темную громаду Копьеглава. – Арилоу – само собой, но сколько еще там людей, кроме нее?

– Тех, кто заслуживает остаться там, наверху? – скрестив руки на груди, спросил Феррот. Все остальные, глядя в пламя костра, медленно кивнули.