Остров Д. Метаморфоза (2 книга)

Их было пятеро. Последних солдат, которые пожертвовали своей жизнью ради женщин и детей. Они держались за руки и спинами подпирали ворота, а за ними клацали зубами меты, готовые в любую секунду своей мощью прорвать оборону. Я смотрела в окно грузовика, когда тот наконец-то сорвался с места, взревев старым двигателем, смотрела на то, как вспыхнуло небо ярко-оранжевым пламенем и в воздух полетели осколки бетонных стен, арматура, части человеческих тел, и по щекам катились слезы. Вот и все. Больше у меня никого не осталось. Даже Пирс оставил меня одну. Я шептала ему слова благодарности и стискивала пальцами железную пластину с его именем, которую он надел мне на шею и сказал, что женам военных помогают в первую очередь. Особенно получать гуманитарную помощь и жилье. В самые последние минуты своей жизни он думал обо мне, а я прижимала руки к небольшому животу и думала о своем ребенке и о Мадане. Всегда только о нем.

Потом я часто вспоминала о Пирсе. Очень часто. Наверное, даже жалела, что не дала ему ни малейшего шанса на то, чтобы мы были вместе. Он ведь любил меня…а я… я любила только Мадана Райса и хранила ему верность даже мертвому. Вот только Пирс умер ради нас, а мой брат нас предал. Вот почему я так жаждала его смерти. За каждые мгновения, которые пережила в этом пекле, за каждого, кого похоронила и оплакивала. За каждого, кого потеряла.

Нашу дочь я родила на улице, прямо на земле, посреди полного хаоса смерти и вони канализационных труб, которые разворотило от взрывов снарядов. ДА! Нас не спасали. Едва стало известно, что на западе случился прорыв, сюда отправили группы зачистки. Даже не стали выжидать положенные несколько часов.

Скорей всего, из-за того, что на военных полигонах оставалось оружие. Целые склады под землей. Мы ехали под обстрелом своих же с воздуха. Пытались проскочить по улицам резервации, откуда все же эвакуировали народ, а может, и разогнали, как нас когда-то.

У меня начались роды, а снаряд как раз попал недалеко от машины в невысокий дом, и грузовик остановился, потому что на дорогу упал электрический столб, его снесло взрывной волной. Мы выскочили на улицу, чтобы переждать обстрелы, спрятаться. Среди женщин была врач-акушерка. Нет. Она и не думала мне помогать. Она бросила меня валяться на земле, а сама хотела бежать, как и все остальные…но я наставила на нее пистолет и сказала, что, если хотя бы дернется, я снесу ей голову. Мне было уже нечего терять. Так и рожала, корчась от боли и удерживая женщину под дулом своей пушки, которую мне дал Пирс перед тем, как отправить к грузовику и попрощаться, обещая догнать, как только сможет.

Но мы оба знали, что не догонит. Я видела взрывчатку, которой он обвесился, и пульт в кармане тоже видела.

Мои роды были стремительными, возможно из-за того, что пришлось побегать, а может быть, потому что я терпела схватки несколько часов, пока мы ехали к резервации.

Когда я с диким воплем вытолкнула из себя ребенка, я так и не опустила пистолет.

- Кто? – хрипло спросила, облизывая пересохшие и искусанные до мяса губы.

- Какая разница? Все равно сдохнет в ближайшие пару часов.

- Кто, мать твою?

- Девочка. Пушку опусти, ненормальная.

- Пуповину обрежь и мне помоги, потом опущу. Давай. Работай.

У акушерки даже не было воды, чтобы ее обмыть. Она завернула ее в грязную шторку, едва малышка закричала, и отдала её мне. Никому не было дела ни до чьего-то рождения, ни до чьей-то смерти. Люди потеряли слишком многих, чтобы сочувствовать кому-то и сопереживать. Все те женщины, которые ехали с нами, оставили на полигоне своих мужей, отцов и сыновей. Кто-то смотрел на меня с нескрываемой ненавистью за то, что мой ребёнок родился живым. Война превращает людей в зверей. У нас не было живого противника, против которого можно было сплотиться. Все тряслись только за свою шкуру. Но мне было на них наплевать… я вдруг обрела смысл жизни. Настолько сильный, что мне казалось, именно в день рождения Даны я и сама родилась во второй раз. Мы продолжили ехать в сторону столицы. А я смотрела на крошечное грязное личико и плакала от счастья. Я была уверена, что никогда не расстанусь с ней, я была уверена, что подарю ей всю свою любовь, не потеряю и ее тоже…Но никогда нельзя быть в чем-то уверенной. Никогда нельзя быть слишком счастливой…

ГЛАВА 6. Андерс Тейлор

Андерса Тейлора – бывшего командира расформированного подразделения «Черный орел», а ныне генерала СРВСП мучила бессонница уже несколько дней. Не помогало ни снотворное, ни алкоголь, ни любимая женщина.