Остров дальтоников

Во второй половине дня мы отправились в медицинский пункт, чтобы осмотреть больных с ахроматопсией. В доме собрались около сорока человек, приблизительно половина всех страдавших цветовой слепотой. Мы разместились в самой большой комнате – Боб со своим офтальмоскопом, линзами и прибором для определения остроты зрения; я со множеством цветных ниток, рисунков, карандашей и стандартным набором для определения чувствительности к цвету. У Кнута оказался с собой набор ахроматических карточек Слоуна. Я никогда прежде их не видел, и Кнут объяснил мне суть теста: «На каждую карточку нанесены последовательности серых квадратов, различающиеся лишь интенсивностью тона – от светло-серого до почти черного. Посередине каждого квадрата вырезано круглое отверстие. Если карточку поместить на кусок цветной бумаги, то один из квадратов своим оттенком серого будет соответствовать этому цвету». С этими словами Кнут указал на оранжевое пятно посреди умеренно серого фона одного из квадратов. «Таким, как я, кажется, что внутреннее пятно и окружающий квадрат имеют одинаковую тональность серого».

Для человека с нормальным цветовым зрением подобное соответствие не имеет абсолютно никакого смысла, потому что ни один оттенок серого для него никогда не совпадет ни с одним цветом. Однако эта задача очень проста для людей с ахроматопсией, для которых все цвета – это всего лишь оттенки серого разной яркости и тональности. В идеале тест надо проводить при стандартном освещении, но, поскольку на острове нет электричества, Кнуту пришлось принять за эталон свое восприятие, сравнивая ответы островитян с собственными. Почти в каждом случае ответы совпадали или были очень близки.

Медицинский осмотр обычно проводят в приватной обстановке, но здесь обследование превратилось в публичное мероприятие. Десятки мальчишек и девчонок глазели в окна или просто входили в комнату, придавая действу зрелищность и праздничность.

Боб решил проверить рефракцию у всех пришедших на прием пациентов и внимательно осмотреть глазное дно – не слишком простое дело при сильном нистагме. Конечно, Боб не мог рассмотреть микроскопические палочки и колбочки (или установить отсутствие последних) непосредственно, но зато мог исключить иную патологию сетчатки с помощью офтальмоскопа. Когда-то один из исследователей предположил, что маскун непременно сочетается с миопией (близорукостью) высокой степени; Боб, однако, обнаружил, что некоторые ахроматопы действительно страдали близорукостью, зато другие обладали вполне нормальной рефракцией. Кстати, Кнут был дальнозорким. Мало того, Боб выявил, что такая же доля жителей острова с нормальным цветовым зрением тоже страдала выраженной близорукостью. Если речь и шла здесь о наследственной миопии, то она, по мнению Боба, была независима от цветовой слепоты²³

. Он добавил, что, возможно, сведения о близорукости были преувеличены прежними исследователями, так как они видели, как сильно жмурятся многие островитяне и приближают предметы к глазам, чтобы лучше их рассмотреть. Такое поведение свойственно близоруким людям, хотя на самом деле это были больные ахроматопсией и не обязательно близорукие.

Я спрашивал людей с ахроматопсией, могут ли они судить о цвете ниток или по меньшей мере сравнивать их друг с другом. Сравнения люди делали на основании яркости и оттенка серого цвета, а не самого цвета: например, желтые и голубые нитки попадали в одну группу с белыми, а насыщенно-красные и зеленые – с черными. Кроме того, я демонстрировал островитянам псевдоизохроматические таблицы Ишихары, на которых числа и буквы изображены посредством цветных точек, различимых только по цвету, а не по яркости (эти таблицы предназначены для диагностики парциальной цветовой слепоты). Некоторые из таблиц Ишихары парадоксальным образом неразличимы для людей с нормальным цветовым зрением, но ахроматопы без труда различают нанесенные на них цифры и буквы, так как одинаковые по величине точки едва заметно отличаются яркостью. Особенно это заинтересовало подростков – они начали показывать таблицы мне, спрашивая, вижу ли я изображение, и подбирая такие числа, которых я, в отличие от детей, не видел.