Остров Ифалук

Джошу и Арноу помогали двое юношей — Талимеира и Саголимар, каждому из них на вид было лет около двадцати. Талимеира обладал быстрым умом и неплохо знал английский, что делало его полезным сотрудником. Кроме того, он говорил и даже мог писать по-японски, так как в детстве его посылали учиться в японскую школу на Япе. Он служил своего рода «поденщиком» у Барроуза и Спиро во время их первого путешествия на Ифалук. После войны он провел несколько месяцев на островах Палау, где учился в американской школе и получил небольшую практику как медицинский работник. Медицинских знаний Талимеира получил меньше, чем получает рядовой флота, но по ифалукским нормам он был доктором западной медицины. Жене Талима, очень милой девушке, судя по внешности, едва ли исполнилось шестнадцать лет, и у нее еще не было детей. Другой помощник, Саголимар, знал по-английски всего несколько слов и, вероятно, по этой причине казался менее смышленым, хотя всегда был приветливым и услужливым. Он женился на веселой вдове, которая казалась много старше его.

За короткое время была произведена съемка береговой линии по всему острову, и, когда горизонтали были нанесены на основную карту, она приобрела вполне законченный вид. Большой сложности в построении горизонталей не было, самая высокая точка на Фаларике всего лишь немногим выше пятнадцати футов над средним уровнем моря. Но последний был точно установлен позднее, на основе данных, полученных Арноу при изучении приливов и отливов.

В процессе съемки вскрылось несколько интересных фактов. Прежде всего стало ясно, что северная оконечность Фаларика до совсем недавнего времени была отдельным островом. Территория бывшего пролива между северным мысом и остальной частью Фаларика была ниже, чем оба его берега. Концы канала хорошо обрисовывались: внутренний — выступом в контуре береговой линии лагуны, внешний — выраженной впадиной на наветренном берегу. Том обратил наше внимание на то, что на низкой полосе песчаной земли росли кокосовые пальмы, а хлебные деревья — только по обеим сторонам этой впадины. Он сказал, что эти кокосовые пальмы были посажены несколько лет спустя после большого тайфуна 1907 года и что во времена его детства этот канал был заполнен водой.

Джош решил поговорить об этом с Тороманом с помощью Яни. Да, старый вождь помнил, что, когда он был молодым, северный конец Фаларика представлял собой отдельный остров. Пролив, отделяющий его от Фаларика, был сравнительно узким даже тогда и, вероятно, постепенно заносился песком с наветренной стороны. А потом несколько сильных штормов и особенно шторм 1907 года окончательно соединили два острова.

Это открытие объясняло многое и, между прочим, давало ответ на тот вопрос, на который никогда не мог ответить Яни, — почему главная дорога вдоль берега лагуны внезапно обрывалась на некотором расстоянии к северу от деревни Фаларик. Теперь все становилось ясным: большая дорога кончалась как раз у южного берега старого пролива. Мы с Яни произвели обследование растительности дна по всей его длине. Почва здесь, конечно, была более песчаной, чем по бывшим берегам, и на всем протяжении наблюдалась любопытная смесь прибрежных и лесных растений. Тороман сказал, что этот остров назывался Майа. Последний звук «а» он произносил так мягко, что слышалось почти «Май».

Загадочное очертание северной части острова Фаларик было объяснено. И не только это: наконец был найден ответ на старый вопрос о количестве и названии островов. Сто двадцать пять лет назад мореплаватель Литке[55]

ненадолго останавливался на Ифалуке. На его черновой карте северная оконечность современного Фаларика обозначалась отдельным островом. Он пометил его как Falaryk, остальную часть назвал Ifalouk и использовал название Moay для того острова, который несомненно является Фалалапом. Поэтому некоторые ученые считали, что название Моау должно относиться к маленькому Элангалапу. Его Литке совсем не показал на карте. И вполне возможно, что он образовался лишь позднее — может быть частично или полностью возник во время тайфуна 1907 года.

Зарферт, немец, посетивший остров в 1909 году, первый сообщил о наличии Элангалапа, описал островки, сообщил их названия, которые совпадают с современными географическими наименованиями. Зарферт утверждал, что к северу от Фаларика не было никакого отдельного островка, что Литке допустил серьезную ошибку на карте атолла, перепутав все названия островов, и что вообще не существовало острова под названием Moay. Позднее, в другой связи, он писал, что во время шторма 1907 года небольшая песчаная банка, называемая Maje, слилась с северной оконечностью Фаларика.

Взгляды этих исследователей в значительной мере совпадают. Карта Литке и своей основе правильна, хотя названия, данные им островам, перепутаны или, что менее вероятно, в следующем столетии стали применяться к другим объектам. Зарферт был прав, считая Майю и Фаларик (Maje, Falarik) единым целым, но ошибался, когда называл первый маленькой песчаной банкой, и был совсем неправ в оценке очертания островов, которую дает Литке.