Остров Крым

Лучников не понимал и половины этого словоизвержения, но из другой половины уловил, что он, «атац», — молодец, что «Антика-ралли» — это «яки», это «холитуй» («холидэй» плюс «сабантуй», то есть «праздник») для всех, но на «виктори» пусть не рассчитывает, победит сильнейший, фаворит «яки» двадцатитрехлетний Маета Фа на двухсотсильном «игле».

— На игле или на игле? — спросил Лучников и взъерошил Антону затылок. — Ты русский-то еще не забыл? Давай по-русски.

Антон не без скрытого облегчения перешел на язык предков.

— Забавно, что мы с тобой стали чем-то вроде политических противников, папа, — сказал он.

— Да никакие мы не противники, — сказал Лучников.

— Ты что же, нас и за силу не считаешь? — спросил Антон. — По-твоему, у «яки-национализма» нет перспектив?

— Слишком рано, — не без некоторой грусти сказал Андрей. — Через три поколения это могло бы стать серьезным, если бы Остров существовал.

— Куда он денется? — сказал Антон. — Не утонет же.

— Его притянет материк, — сказал Андрей.

— А вот мы, молодежь, считаем вашу идею бредовой, — без всякой злости задумчиво сказал Антон. — Как можно объявлять Остров русским? Это империализм. Ты знаешь, что русской крови у нас меньше половины.

— В Союзе, между прочим, уже тоже меньше половины, — проговорил Андрей.

Громовой голос по радио объявил, что до старта осталось десять минут, и пригласил всех участников занять места.

Лучников пустил мотор и стал наблюдать приборы. Краем глаза заметил, что сын смотрит на него с уважением.

— Дед сегодня дает прием? — спросил Андрей.

— Конечно! — воскликнул Антон и перешел на английский. — It’s going to be what the americans call a swell party! [6] Все участники ралли и масса шикарной публики. Кстати, твоя мадам будет? Я ведь с ней слегка знаком. Ее зовут Тина?

— Таня, — сказал Андрей.

— Тина или Таня? — переспросил Антон.

— Таня. Какая, к черту, Тина?

— Яки, атац! До вечера! Не торопись на трассе. Маета Фа все равно непобедим.

— Яки, челло! — сказал Лучников. Осталось полторы минуты до старта. Он включил свое СВ-радио и сказал Тане:

— Привет.

— Как дела? — спросила она.

— Нормально, — сказал он. — Найди Брука и вылетай на его вертолете в Сугдею.

— Но мы же иначе планировали, — запротестовала она.

— Найди Брука и вылетай к финишу, — сказал он холодно. — Все. Выключаюсь.

Еще за несколько секунд до старта он подумал о том, что любимая его стала как-то странно строптива, вот и сегодня даже не хотела идти на праздник, едва не поругались.

— Старт!

Взлетели ракеты, и все машины тронулись.

Правила этого соревнования не ограничивали ни объем цилиндров, ни габариты машин. Хочешь — гонись на огромном «руссо-балте», этом чуде современного комфорта, хочешь — на двухместном, похожем скорее на штиблету, чем на автомобиль, «миджиете». При желании даже все эти ужаснейшие «голубые акулы» и «желтые драконы», развивающие по дну соляного озера почти звуковую скорость, могли выйти на старт «Антика-ралли», только что бы они делали на виражах старой дороги?

Лучников не готовил свою машину специально к гонкам, не вносил в нее никаких ухищрений, как делает большинство гонщиков. Его «турбо-питер» и без этого был едва ли не уникален, новинка и гордость автоконцерна «Питер-авто» в Джанкое. Прошлой весной была выпущена малая партия, не более полусотни штук, разослана по всему миру перед началом рекламной кампании. Все важные узлы аппарата были запломбированы престижной фирмой, даже масло предлагалось сменить только после первых ста тысяч верст пробега. Конечно, в прежние времена Лучников не удержался бы и влез в брюхо своему «турбо», но сейчас он иногда с горечью думал, что в принципе ему и на гонку-то эту наплевать, не будь она нужна СОСу, он ее бы даже и не заметил: он изменился, он думал о себе прежнем почти как о другом человеке, очарование, возникшее весной в Коктебеле, больше не возвращалось к нему, как много он потерял и что он приобретает взамен — силу, власть, решимость? Грош этому цена по сравнению с единым мигом прошлого очарования.

Яки, сказал он себе, разгоняя машину в голубое с золотом сияние, в котором уже через пять минут гонки стал проявляться силуэт Чатыр-Дага. Яки, мне нужно вывести вперед Володьку, вот моя цель, сейчас нет других целей, нет других мыслей, нет ничего.

Впереди, метрах в двадцати, шли всего три машины. Билли Хант в пятнистом своем «охотнике» стремился пристроиться в хвост к гордо летящей торпеде Конта Портаго. Однако между ними несся ярко-оранжевый с зеленым оперением автомобиль. Это был, как догадался Лучников, тот самый «игл» фаворита «яки» «непобедимого» Маcта Фы. Эта птичка была явной неожиданностью для Ханта. Он, кажется, нервничал.

Лучников соображал: Конта Портаго тормознуть мне уже не удастся. Он, безусловно, выскочит первым на серпантин. Однако Билли с его постоянной тактикой охоты сейчас для меня уязвим, и Маета Фа мне поможет. Если же Портаго останется один, Ново-Сила на серпантине возьмет его без всякого сомнения.