Остров на краю всего

– Совершенно верно. И они очень хрупкие и нежные. Если вы до них дотронетесь… – Мистер Замора медленно оглядывает нас. Я опускаю глаза. – Будете наказаны. Способ транспортировки далеко не идеальный… просто архаичный.

– Могли бы воспользоваться здешней бухтой, – вставляет возница. – Проявите доброту, дайте родителям возможность проводить детишек. Большинство из них никогда не были на корабле.

– Сейчас это порт Leproso, – недовольно бросает мистер Замора. – Для транспортировки Sano будет оборудован порт в северо-восточной бухте.

– Может быть, вам требуется больше времени, – резко, но с ноткой надежды говорит сестра Маргарита. – Может, лучше подождать, пока проложат дороги, а из Запредельных мест доставят менее архаичный транспорт?

– Провести еще один день на Кулионе, в колонии для прокаженных? – Его передергивает от отвращения. – По-моему, сестра, я высказался по этому поводу достаточно ясно. – Он поворачивается к доктору Томасу: – Вы когда будете готовы?

Доктор Томас вздрагивает и начинает загружать на подводу остальные коробки и чемоданы. Коробки бурые, и всего их пять, две впереди с мистером Заморой и три сзади, каждая с дырочками сверху для воздуха. Я наклоняюсь к коробке, прислушиваюсь, но ничего не слышу.

Мистер Замора наблюдает за погрузкой с таким видом, будто доктор – слуга. Наконец с багажом закончено, и свободного места остается столько, что мы и ногами едва можем пошевелить. Мистер Замора достает из кармана безукоризненно белый носовой платок, накрывает поручень, за который берется, поднимаясь на переднее сиденье, после чего смахивает платок на землю. Усевшись, он медленно поднимает стеклянный ящик и ставит его на колени. Хризалиды снова раскачиваются.

Сестра Маргарита собирается сесть рядом с ним, но мистер Замора останавливает ее жестом.

– В этом нет необходимости, сестра. Дальше я повезу их сам.

Монахиня выпрямляется в полный рост.

– Я годами заботилась об этих детях и не отпущу их с человеком, которого они едва знают.

– Ничего другого вам не остается, – говорит мистер Замора. – В самом скором времени вы получите новые инструкции и целую школу прокаженных детей. Вот ими и занимайтесь. К тому же я знаю, что делаю. – Он поворачивается к нам. – Правительство поручило мне позаботиться о том, чтобы вы, молодые люди, смогли начать жизнь заново. Так что управлять приютом буду я.

Он скалится, пытаясь успокоить нас улыбкой, но получается плохо. Малыш Кидлат дрожит и прижимается ко мне. Сестра Маргарита колеблется, не зная, что делать, потом понуро отступает. Вид у нее такой, будто она только что проиграла ожесточенную схватку. Обойдя подводу, монахиня обнимает каждого из нас.

– Вы должны быть на месте к закату. Я бывала на Короне. Люди там дружелюбные. Надеюсь, вы будете счастливы.

Всматриваюсь в ее лицо – похоже, она не кривит душой. Может, мы и впрямь будем счастливы, даже без наших родных. Нана как-то рассказывала историю о городе, которым управляют дети. Они не старели, оставались вечно юными, и всем было весело.

За эту надежду я и цепляюсь.

– Ну так давайте поспешим, – говорит мистер Замора.

Сестра Маргарита провожает нас взглядом. Одной рукой она держится за плечо доктора Томаса. Оба как будто застыли на месте. Мы сворачиваем за угол, и ее фигурка, не больше моей руки, похожа на одетую в черное куклу. Позади остаются дома, больница и церковь. На выезде из городка мы проезжаем под новым знаком, установленным над дорогой между двух столбов:

КУЛИОН. КОЛОНИЯ ДЛЯ ПРОКАЖЕННЫХ

ЗОНА ОГРАНИЧЕННОГО ДОСТУПА

Мистер Замора указывает на знак шляпой, демонстративно выдыхает и глубоко вдыхает.

– Свобода, дети! Дальше – чистый воздух.

Побег

Останавливаемся, только если кому-то надо по нужде. Настроение безрадостное, повозка покачивается, и меня начинает подташнивать. Изо всех сил стараюсь держать неприятное ощущение в себе, как научилась делать со слезами. Все молчат, никто не разговаривает. Пытаюсь перехватить взгляд Теклы, девочки, которая сидит напротив, но она сложила руки на груди и только хмурится. Кидлат спит у меня на колене. Я не хочу его будить и замираю, что не так уж и трудно с моей практикой наблюдения за бабочками.

Мистер Замора сидит, скрестив свои паучьи ноги и бережно обхватив руками стеклянный ящик. Белая соломенная шляпа закрывает его лицо от солнца. Вскоре он уже громко похрапывает, и с этим ничего не поделаешь, остается только смотреть на деревья вдоль дороги.

Дорога, по которой мы едем, хорошо накатана, вот только кем? Я еще не встречала человека, который приехал бы в наш город с этой стороны острова или уехал из него по этой дороге. С обеих сторон нас окружает густой лес из бамбука и древовидных папоротников. Каждый раз, когда мистер Замора выдает особенно громкий храп, с деревьев срываются стайки зеленых пташек.