Остров Отчаяния

Стивен обдумывать мысль: «Как они вступают с ней в связь? И как Пегги могла бы сохранить целомудрие? Serricunnium[17] не входит в припасы кораблей четвертого ранга, а, возможно, и прочих рангов. И это, когда размышляешь о количестве женщин на некоторых судах с капитанами различного склада характера, выглядит странным пробелом. Наш капитан, однако, с радостью повинуется букве закона, поскольку утверждает, что женщины — источник бед на корабле. Возможно, парусный мастер или оружейник, этот изобретательный человек… Стоит поговорить с капитаном».

Стивен и в самом деле поговорил с капитаном, и так случилось, что сделал это в момент, когда Джек был особенно настроен против слабого пола.

— Женщины делают сердца несчастными и уязвляют разум, вызывают печаль в сердце, слабость в руках и дрожь в коленях, — сказал Джек оцепеневшему от удивления Стивену. — И все это сказано в Библии: я сам прочел. Будь все они прокляты. На борту только три женщины, но с тем же успехом это мог быть отряд василисков.

— Василисков?

— Да. Ты должен знать все о василисках: они распространяют заразу взглядом. Эта твоя Пегги, если ее не запечатать в бочку без дырки, сведет команду корабля к сборищу безносых, беззубых, лысых паралитиков. Есть еще мерзкая цыганка-ведьма, сказавшая одному из португальцев, что корабль неудачлив, настолько неудачлив, что двухголовый призрак убитого шерифа обитает у сетки бушприта. Байку все слышали, а утренняя вахта видела, как эта призрачная задница сидела на лисель-спирте, гримасничая и кривляясь — все матросы с бака помчались на корму, налетая друг на друга как стадо телят, и не останавливались, пока не достигли квартердека, и Тернбулл не мог заставить выбрать передние паруса. И есть еще твоя миссис Уоган. Мистер Фишер посетил меня прямо перед тобой. Он считает, что намного приличнее гулять с ней на корме священнику, а не хирургу или его молодому помощнику. Его проповеди, дескать, имели бы больший вес, если бы капеллан один контролировал ее передвижения, и репутация ее больше бы не страдала от неких циркулирующих слухов, да и большинство офицеров придерживается того же мнения. Как тебе это нравятся, Стивен, а?

Стивен развел руками.

— Я могу не видеть насквозь первого встречного, — продолжил Джек, — но чертовски хорошо понимаю, что несмотря, на черное одеяние, этот человек хочет забраться в ее постель — я говорю тебе это, Стивен, только потому, что ты непосредственно замешан в этом вопросе. И, поскольку я священство, то все, что я ответил, — что мне не нравится, когда мои приказы обсуждаются в кают-компании или где-либо еще. На службе не принято ни оспаривать решения капитана, ни приносить грязные сплетни в капитанскую каюту и, чего я жду, так это что мои указания будут быстро исполнены.

— Человек рождается на страдание, как искры, чтобы устремляться вверх: все это тоже в Библии, Джек, — сказал Стивен. — Я сделаю, что смогу, чтобы покончить с сифилисом и призраком. Я также принес некоторое утешение, брат. Молодой лейтенант морской пехоты, Говард, играет на флейте.

— Немецкая флейта была флотской отравой еще в мою бытность юнгой, — ответил Джек. — В каждой мичманской берлоге, в каждой кают-компании, на каждой главной палубе, где я когда-либо обитал, имелось с полдюжины придурков, пищащих первую часть «Ричмонд Хилл». И после своих слов о миссис Уоган Говард — не тот человек, которого я когда-либо охотно захочу развлекать или приглашу к своему столу — за исключением служебных вопросов.

— Когда я говорю, что он играет, то имею в виду, что он играет так, что может укрощать волны и ярость диких зверей. Такой контроль! Такая модуляция! Такой legato arpeggios[18]

! Альбиони не сыграл бы лучше — не так хорошо. Как человека я не могу его с чистым сердцем рекомендовать, но его легкими и губами я восхищаюсь. Когда он играет, это тупое солдафонское лицо, этот взгляд устрицы… — но не стоит выражаться недоброжелательно, — все исчезает за чистым потоком звуков. Это в нем есть. Когда же кладет флейту, сияние уходит, взгляд снова мертв, вульгарное выражение лица возвращается.

— Уверен, все так, как говоришь, Стивен, но прости меня: я не могу получать удовольствие, играя с человеком, который способен так плохо отзываться о женщинах.

«Женщины, однако, не беззащитны», — подумал Стивен, идя вперед к орлопу, чтобы выразить Пегги и миссис Босуэлл протест за их беспечное поведение. Хирепат недавно увел Луизу Уоган с юта вниз, и через отверстие в двери ее каюты доносились ужасно знакомые звуки, свидетельствующие, что Майкл попал в оборот.

Хотя и страстный, голос был тихим. На быстром французском Хирепата убеждали, что тот дурак, ничего не понимает, ничего вообще — никогда ничего не понимал. У него нет ни малейшего чувства такта, осторожности, деликатности или времени. Он злоупотребляет своим положением крайне одиозно. Что он вообще о себе возомнил?

Стивен пожал плечами и пошел дольше.