Остров потерянных детей

– А где твоя сестра? – спросил Дэниэл.

Питер пожал плечами.

– Они с Ток гоняют на великах. Она сказала, что нам ни за что не придумать способ, как можно летать.

Дэниэл лукаво улыбнулся.

– Хорошо, мы покажем ей, да? Теперь давай, поднеси мне вон тот пластик.

Дэниэл работал над крыльями весь день. Незадолго до ужина они были готовы и слегка напоминали крылья летучей мыши. Дэниэл распилил брусок на тонкие рейки, из которых сделал каркас и обтянул его пластиком. К телу Питера крылья крепились грубой упряжью, сделанной из старого ремня.

– Думаю, сойдет, – сказал Дэниэл, хлопая Питера по спине. – А пока схожу за пивом.

Он повернулся и быстро зашагал к дому, а войдя, направился к двери подвала. В подвале у Дэниэла был второй холодильник, предназначенный исключительно для хранения пива.

– Это не сработает, – прошептала Лиззи. Она только что подъехала на своем велосипеде и стояла, наблюдая за их работой, одетая, как обычно, в костюм капитана Крюка. Казалось, она больше никогда не снимет его с себя.

Она даже спала в рубашке с пышными рукавами и в атласных штанах, перевязанных на талии золотым шнуром, который когда-то держал шторы, а ее сделанный из проволочной вешалки крюк был аккуратно приставлен к бюро рядом с ней.

По словам Лиззи, она жила жизнью настоящего пирата, все глубже проникая в образ своего персонажа. Она ругалась, плевалась, отказывалась принимать ванну и чистить зубы, утверждая, что пираты были грязнулями. Всякий раз, когда кто-то жаловался, что от нее плохо пахнет, Ток занимала ее сторону: капитан Крюк – пират! Он должен вонять!

– К тому же, – продолжала Лиззи, – у Питера Пэна нет крыльев – он летает при помощи волшебства.

– Это настоящие крылья! – сказал Питер. – Держу пари, они полетят, как дельтаплан.

– Ну, ты скажешь! – рассмеялась Лиззи.

– Отец сказал, что полетят! – стоял на своем Питер.

– Он много чего говорит, – сказала Лиззи и поковыряла землю мысками потертых черных мотоциклетных сапог. Затем откашлялась и сплюнула.

– Пойдемте, – предложила Ронда. – Вернемся на сцену. И попробуем спрыгнуть.

– Нет, со сцены прыгать плохо, она слишком низкая, – возразил Питер.

Ронда с ужасом увидела, как Питер схватил в мастерской лестницу, приставил ее к стене и вскарабкался на покрытую дранкой крышу гаража.

– Что ты делаешь? – спросила Ронда. – Спускайся!

– Ты собрался раскроить себе череп, приятель? – спросила Лиззи, правда, довольно равнодушно. – Твои мозги разлетятся по всей подъездной дорожке!

– Ну и фантазия у тебя! – укорила ее Ронда.

Питер подошел к краю, посмотрел вниз и отошел назад, чтобы взять разбег.

– Пройдись по доске, приятель! – крикнула ему Лиззи.

– Заткнись! – шикнула на нее Ронда. – Питер, не делай этого! – крикнула она. Это был глупый трюк, призванный доказать верность отцу, который, вероятно, не был его родным отцом.

Мерзкое чувство нахлынуло на Ронду, словно грязная волна, токсичные отходы и биологически опасный мусор. Она влюблена в собственного брата! Что было не только мерзко, но, вероятно, и незаконно.

– Спускайся, и я расскажу тебе секрет, – пообещала Ронда.

– Какой секрет? – спросил Питер.

– Хороший. Просто спустись вниз, и я расскажу его тебе. Пожалуйста. – Расскажет ли она? И если да, вдруг это все испортит?

Лиззи подошла к Ронде сзади, наклонилась и прошипела:

– Это что за секрет такой, Ронни? Что ты любишь Питера? Это не имеет значения, потому что Пэн втюрился в «крокодила». Он при первой же возможности обжимается с ней.

Дыхание Лиззи было кислым и пахло рыбой. Схватив щеку кончиками пальцев, она принялась ее дергать, издавая влажные чмокающие звуки, довольно противные.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – крикнула Ронда. Она шагнула вперед и, приложив руку ко лбу на манер козырька, чтобы солнце не било в глаза, прищурилась и посмотрела на крышу. Ей начинало казаться, что есть две Лиззи: хорошая и плохая. Хорошей была Лиззи, которую она знала всю свою жизнь, которая хотела вырасти повыше, чтобы попасть в состав «Рокеттс», и распевала глупые песни.

Плохая Лиззи дурно пахла и говорила пошлости, типа «обжимается с ней», да еще со звуковыми эффектами, что было просто грубо.

– Ой ли? – спросила Лиззи, хихикая.

– Пожалуйста, Питер! – позвала Ронда.

Затем из подвала показался Дэниэл с открытой банкой пива в руке.

– Эй, «Ракета»! – позвал он Лиззи. – Где ты пропадала весь день?

Лиззи не ответила. Дэниэл же, выйдя во двор, повернулся, чтобы посмотреть, что там девчонки увидели на крыше мастерской.

– Что, черт побери, ты делаешь, Питер? – крикнул он. – Живо спускай свою задницу вниз! Кому сказано!

Питер замешкался. Посмотрел вниз, на землю, потом на отца.

Дэниэл поставил пиво и шагнул к лестнице.

– Не заставляй меня лезть за тобой! Сам потом пожалеешь!

Ронда съежилась.

Дэниэл начал взбираться по лестнице. Питер подполз к дальнему углу крыши. Ронда затаила дыхание.

– Отстаньте от него! – Агги выбежала из дома и поспешила к гаражу.

– Чертов придурок, он раскроит себе голову, – объяснил Дэниэл с середины лестницы.

– Не трогай его! – крикнула Агги.

– Я не собираюсь ничего с ним делать. Просто спущу его вниз!