Остров. Проект «Робинзон»

Кнопок и рычагов не оказалось, однако в дальнем углу с потолка свисала ржавая цепь. С третьего прыжка мне удалось достать до неё и дёрнуть. Раздался негромкий скрёжет, и небольшая часть стены ушла в пол, обнажив узкий коридор.

— Похоже, ты прав. — подруга направила фонарь внутрь. — Он в другую сторону загибается, назад.

— Главное, чтобы там не оказалось морозных пауков. Бег, чуешь чего?

Вместо ответа котяра шмыгнул вперёд, и через пол минуты до нас долетел его призывный мяв, искажённый геометрией коридора. Пройдя по нему, через пару минут мы вышли в центральном зале, но из правого прохода.

— Блин, а про эти ходы я и забыл. — я покачал головой. — Осталось проверить центральный.

Средний проход оказался очень коротким, и оканчивался крутой винтовой лестницей, спустившись по которой, мы буквально упёрлись носом в низкую дверь. Выглядела она очень капитально: толстые, плотно подогнанные друг к другу доски, обитые полосами железа, петли внутри, а проход дальше полностью блокировал висячий амбарный замок размером с мою голову. Ключа, разумеется, обнаружить не удалось.

— Всё больше замков, и всё меньше ключей. — резюмировал я. — И ведь хрен вышибешь. Выстрелом эту дуру не возьмёшь, да и плохая это мысль — здесь рикошетом прибьёт нафиг. Таран не подтащить, коридор закругляется. Придётся искать ключ.

— А если попробовать гранатой?

— Здесь? Есть некислая вероятность, что тогда всё обвалится. Кроме того, — я посмотрел на толщину дужки замка и смыкаемых им петель, — в соревновании «граната — дверь» я поставлю на дверь. Короче, поскольку с Министерством Обороны, то есть замком, мы ничего поделать не можем, надо искать пуговицу, то есть ключ. Пойдём, нам теперь кучу всего надо перетащить в лагерь.

Перед транспортировкой добычи Даша настояла на том, чтобы похоронить останки мертвяков, мол, негоже им гнить под открытым небом, да и под закрытым тоже. Я согласился, но копать могилу было лениво, поэтому мы сложили здоровый братский погребальный костёр, куда покидали не только кости, но и ржавое оружие и амуницию. Сухое дерево вспыхнуло моментально, и через двадцать минут всё было кончено.

Добычу пришлось перетаскивать в два этапа, причём один из этапов почти полностью занимал запертый сундук, весящий, как казалось на первый взгляд, килограмм двадцать пять, но становившийся всё тяжелее с каждым шагом. Даша предложила было вскрыть его силовым способом, и мне пришлось обратиться к истории.

— Лет сорок назад у нас в деревне, на одном из старых финских хуторов, местные решили убрать с поля здоровенный камень, мешавший сельхозработам. Пригнали трактор, накинули петлю, дёрнули, и камень сковырнули. А под ним оказалась яма, и в ней мирно лежал сундук на манер нашего. И на манер нашего, он так же был наглухо заперт. Ну мужики и, не мудрствуя лукаво, вскрыли его топорами. И клад оказался, в принципе, неплохой — в сундуке была сложена великолепная хрустальная посуда…

— Была?

— Именно, что была. После силовых методов не осталось ни единого целого предмета. Вот такие вот пироги… с хрусталём. Устала? Давай передохнём.

Когда процесс перетаскивания добычи в лагерь был завершён, солнце уже начинало садиться. Мы дружно решили отложить разбор и сортировку трофеев на завтра, но, пока картоха запекалась в золе, Даша не утерпела и развесила шкуры под навесом, чтобы они немного подсохли и распрямились. Я внимательно осмотрел многострадальный обрез на предмет отсутствия повреждений, не нашёл таковых, и отложил чистку оружия на завтра.

Наша чудо-печка в Убежище уже подсохла, и при этом даже ни разу не развалилась, поэтому я решил провести пробную протопку. Начал с бересты и мелких веточек. Поначалу огонь разгорался нехотя, тяга не возникала, и дым шёл куда угодно, только не в трубу. На этом этапе я выявил несколько незамеченных щелей и оперативно их замазал. Наконец, минут через десять, конструкция немного прогрелась, появилась тяга, и огонь начал активно разгораться. Я подкидывал всё более и более серьёзные дровины, и через некоторое время печь гудела, как прямоточный реактивный двигатель, а из трубы начали вылетать языки пламени. Пришлось положить сверху плоский камень, перекрывший две трети сечения трубы. Тяга пришла в норму, рёв стих, и печь стала похожа именно на печь. Я закинул в топку несколько толстых чурбачков и вылез наружу — внутри было уже жарковато. Ладно, сейчас это прогорит, и хватит, камни успеют прогреться достаточно, чтобы ночью мы не замёрзли.

— Вопрос с отоплением, похоже, решён. — заявил я подруге и Бегемоту, подходя к столу.

— Я вижу. — сказала Даша, скептически глядя на наше жилище. — А это нормально, что при отоплении дым валит со всех щелей? Я почему-то считала, что он должен идти из трубы… Или у нас теперь изба-курильня?

— Всё под контролем, это временно. — бодро ответил я. — Просто выкуриваю комаров.

— Которых здесь, слава Ктулху, нет.

— Ну а вдруг прилетят? Я работаю на опережение. А ты, я смотрю, не удержалась?

— Разумеется, я же девочка. Я не могу не тянуться к блестящим побрякушкам.