Остров Пустых: Серый Дом

Раньше Ирта об этом не задумывалась. Если Никлас говорит так уверенно, значит, он усмотрел Ирту в видении?

«Невозможно» – сразу же хмурится она. Тогда и она должна знать того, кто стал валохом… Пичуга делает мучительный шаг вперёд и семенит к силуэту. Она испытывала сомнения и недоверие, но ещё… Было что-то очень странное в её сознании.

Будто заноза впилась в сердце. Так что же её смущает?

Она смотрит на чёрный балахон валоха, на длинные белые пальцы, вздрагивает от прорезей бездонных глаз и… В этот раз девушка замечает ещё кое-что. Цепочку на шее существа.

Это выглядело странно. Пустым не к чему аксессуары, они не привязаны к «земным» вещам, но… Пичуга вдруг потянулась к цепочке и вытащила за неё небольшой круглый медальон, насквозь проржавевший. Ей бы стоило поостеречься и не вести себя так нагло, но в тот момент Ирта будто находилась под гипнозом.

Валох не мешал ей, просто наблюдал неподвижно. С большим трудом Ирта пальцами открыла медальон и в следующую секунду отшатнулась от существа, глухо простонав.

В медальоне было её собственное фото. Чёрно-белая фотография маленькой девочки, ещё до приюта…

– С… Сестра-а-а! – тихо вскрикнула Ирта.

Она столько времени заблуждалась… Она думала, что Виктория мертва, но правда оказалась куда хуже. Нет, Виктория жива.

Просто она давно не человек.

Побелевшие губы Ирты тряслись. Пичуга не слышала никого вокруг себя, всё ещё находясь в исступленном шоке.

«Этого не может быть…» – она отказывалась верить. Не хотела даже думать о таком дрянном исходе.

– Ита… – кажется, это голос Виалы, но Пичуга не способна услышать Рыж.

– Ты… Ты Виктория? – спрашивает она у безмолвного Пустого.

Зашитые губы существа не двигались и взгляд оставался таким же безразличным. Но у Ирты в голове словно переключатель щёлкнул. Противоречивые эмоции захватили её сознание, она, буквально, взбесилась.

– Откройте ей рот! Откройте, она должна говорить! Ей… Ей просто мешают! Виктория! – слёзы брызнули из глаз Ирты, когда она коршуном рванулась к существу, желая голыми ногтями разорвать путы, смыкающие белесые губы.

Граф ловко перехватил её, намертво сжал талию сопротивляющейся девушки и потащил её от валоха, заламывая руки.

– Уймись, идиотка, ты всех нас погубишь! – рявкнул он на ухо беснующейся девушке, после чего отдал приказ. – Уходим! Нам надо срочно валить, пока ещё…

– Нет! – взвизгнула Ирта, пытаясь оттолкнуть Никласа. – Нет-нет, я б-без неё не уйду… Мы должны взять её с собой…

Виктория помнила её. Даже став такой, пережив ужасающие метаморфозы… Тори не забыла Ирту. Старшая сестра не умерла в блудилище. Вместо этого… Она влачит рабское и мучительное существование Пустых.

Как сильно Ирта хотела помочь ей, спасти её! Теперь-то всё наладится.

Ведь Виктория… Жива.

– Пожалуйста, умоляю, пожалуйста…! – горячо шептала она, обращаясь ко всем.

Но ребята отвечали ей испуганным молчанием. Никто не решался заговорить, все отводили взгляды. Даже Рыж. Граф требовательно посмотрел на Умника, а тот выступил вперёд и твёрдо заговорил:

– Ирта… Твоя сестра не может покинуть остров Гредсерн.

Это звучало, как приговор. Ирта отчаянно замотала головой, будто не понимала очевидного.

– Она не выживет за его пределами, – чётко сказал Фрэнсис, – но, что более важно… Она не хочет идти с нами.

Ирта в удивлении посмотрела на Пустого. Существо смерило её долгим взглядом, а потом медленно кивнуло. Сердце Ирты пропустило болезненный удар.

– Это уже не твоя сестра, – прошептал ей на ухо Никлас, – подобие. Она не… Не может существовать отдельно от острова. Помощь тебе… Только лишь последняя воля.

В тот момент Ирта будто лишилась опоры под ногами. Она обмякла в руках Графа, дрожа от непрерывных рыданий.

Правда выбила её из колеи. Всхлипывания Пичуги становились громче. Она знала, что слёзы – всего лишь временная слабость, но просто не могла остановиться.

Если истина столь жестока… Стоило ли знать? Лучше бы она не ведала всего этого. Так было бы намного легче.

Выстрел грохотом сотряс помещение. В двери появилась первая сквозная дыра.

– Откройте, откройте, откройте! – сумасшедшие крики Нэт раздавались по ту сторону баррикад.

Она и другие ребята рвались внутрь голодными псами. Оставшимся нужно было бежать. Они и без приказа Графа всё поняли и молча рванули на внутренний двор, а от него к Озеру и дальше, дальше…

Никлас обернулся на валоха. Существо одиноко стояло, глядя в сторону всеобщих криков. Потом оно медленно потянулось к своему рту белыми гибкими пальцами и начало рвать путы на собственных губах. Короткими рывками… Нитка за ниткой освобождался его рот.

Озноб прошёлся по спине Графа. Пустой на секунду посмотрел ему в глаза и искривил губы в подобии жуткой беззубой улыбки. Цепочка с медальоном скатилась по чёрному балахону вниз, теряясь в грязи.

Никлас развернулся и, таща за собой Ирту, выбежал из оранжереи на улицу, не оглядываясь. Он слишком торопился.

Намёк валоха был слишком очевиден. Похоже, Оно (или же она?) собиралось остановить преследователей, или, по крайней мере, задержать.